МОСКВА, 3 мая — РИА Новости, Ирина Халецкая. "Бьет — значит, любит", эту сомнительную мудрость вспоминают, когда речь заходит о насилии в семье. Иногда страсти накаляются до предела, и все заканчивается трагически. Так, прошлым летом москвичка зарезала гражданского мужа, который пытался задушить ее на глазах у детей. Однако в суде ей удалось доказать, что ее действия не выходили за рамки оправданной обороны. Эксперты считают это важным прецедентом для российской правоохранительной системы.
Когда забыла про ужин
В тот вечер гражданскому мужу 36-летней Яны Гурчевой — москвичу Василию Юрчику — не понравилось, что ему не приготовили ужин. Он схватил Яну за горло и начал душить. Вывернувшись, она ударила его кухонным ножом. Василий потерял много крови и скончался. Гурчеву арестовали, двух малолетних детей забрали органы опеки.
Родственники и соседи в один голос твердили, что Юрчик не работал, пил, не следил за детьми. Суд, однако, обратил внимание на то, что никакого оружия в руках погибшего не было, а сама Гурчева не находилась в состоянии аффекта. Кузьминский районный суд приговорил Яну к шести годам лишения свободы за умышленное убийство.
Адвокат Александр Фомин подключился к делу на стадии обвинения. Юрист отметил, что следственные действия проводились с нарушениями, а записи в протоколах не во всем соответствуют реальности.
"Дело рассматривалось буквально под микроскопом, учитывалась каждая мелочь. Защита склоняла обвиняемую к признательным показаниям, обещая домашний арест. Сложно было поэтапно разбираться в ситуации. Хорошо, что апелляционная инстанция гораздо шире взглянула на разбирательство, чем защита", — рассказал Фомин корреспонденту РИА Новости.
По его словам, следственные органы на несколько часов посадили детей в "обезьянник", хотя забрать их готовы были и соседи, и родная бабушка. "Следователь направила девочек в инфекционную больницу, оттуда достать их было крайне сложно. Подключили органы опеки", — уточняет Фомин.
После трех месяцев борьбы и тяжб судебная коллегия Мосгорсуда отменила приговор "за отсутствием в деянии подсудимой состава преступления". Решающим стало то, что Гурчева находилась один на один с насильником в маленькой изолированной комнате, под угрозой были дети. Апелляционная инстанция признала произошедшее необходимой самообороной и решила, что у Гурчевой были основания защищаться любым доступным ей способом. Ее освободили в зале суда.
Зуб за зуб, нож за нож
Освобождение Яны Гурчевой — важный прецедент, подчеркивают эксперты. Конечно, это не значит, что теперь у любой женщины, убившей мужа, хорошие шансы быть оправданной. В целом, объясняет Фомин, говорить о самообороне в подобной ситуации трудно, но в деле Гурчевой сошлось несколько факторов.
"Она ударила только раз, а он ее душил, то есть угрожал жизни. Присутствовали дети, которых нужно защитить. Вывод в целом соответствует позиции Верховного суда, выраженной в постановлении 2012 года", — отмечает он.
Адвокат юридической фирмы "ЮСТ" Евгений Розенблат пояснил РИА Новости, что в судебной практике известно много дел, когда женщины убивали насильников, пытаясь защититься, но сформулировать предел необходимой обороны достаточно сложно. Обычно это остается на усмотрение суда, рассматривающего дело.
В соответствии с законодательством оборона должна быть адекватна тому, от чего человек защищается. Если нападают с ножом, то ножом и следует обороняться. Если с пистолетом — соответственно, нужно быть уверенным, что насильник выстрелит, и можно выстрелить в ответ. Существуют оговорки, когда жизни жертвы ничто не угрожает, но от испуга ситуация воспринимается как более опасная.
"Некоторые специалисты отмечают фактор "обыденности домашнего насилия". То есть общество по большей части не видит тут острую социальную проблему. Это также осложняет процесс оказания юридической помощи жертве. Но отрадно другое: суд апелляционной инстанции отменил приговор. Это само по себе уникальное событие", — комментирует Розенблат.
С ним согласен руководитель уголовной практики компании BMS Law Firm Тимур Хутов. По его мнению, в России чаще всего обвинение и суд делают вывод о виновности защищавшегося от нападения, не принимая во внимание ни свидетельские показания, ни другие аргументы адвокатов.
Стыд и привычка
Не всегда проблема в действиях следствия. Домашнее насилие трудно остановить из-за того, что об этом не рассказывают сами пострадавшие, говорит представитель Союза женских сил, председатель Общественного консультативного совета политических партий при Мосгордуме Людмила Айвар. По ее словам, многие женщины до последнего терпят побои, доводя ситуацию до критической.
"Они стараются создавать видимость благополучия в семье. Им стыдно, что муж пьет и бьет, одновременно и выхода нет — семья, маленькие дети, привычка. Это часто не позволяет вырваться из замкнутого круга", — говорит она.
С 2016 года побои близких родственников квалифицируются как административное, а не уголовное правонарушение. С тех пор, по информации Айвар, число жалоб женщин на насилие выросло в 34 раза. Такой результат можно трактовать по-разному. Либо мужчины почувствовали свою безнаказанность, либо женщины стали чаще обращаться в правоохранительные органы.
В связи с этим депутаты разработали законопроект, который вводит понятие "охранный ордер". Суть в том, что виновным в домашнем насилии запретят приближаться к своим жертвам, а также звонить и писать им. Ордер нужен для временного ограждения, чтобы пострадавшая могла обратиться в суд, принять меры. Ордер можно применять только после заявления о возбуждении уголовного дела. Должны быть веские основания, реальная угроза жизни и здоровью. Впрочем, законодательная инициатива явно упирается в конституционную норму о праве на свободу передвижения. Очевидно также, что ордер будет часто вступать в противоречие с правом собственности. Поэтому идея пока не реализована.
Оправдательный приговор Галины Каторовой, безусловно, справедлив и основан на законе, но тем не менее с правовой точки зрения новаторским и революционным он не является. Право человека на защиту своей жизни, когда ей угрожает опасность, закреплено как ст. 2 Европейской конвенции по правам человека, так и национальными законами. Защита уже на стадии следствия требовала прекращения уголовного преследования, указывая на многочисленные доказательства правомерной обороны со стороны Галины:
Во-первых, систематическое насилие со стороны супруга Галины, его отношение к ней, проявляющееся в грубости, доминирующем положении, игнорировании ее достоинства и пренебрежением к ее потребностям, о чем в суде говорили свидетели их жизни;
Во-вторых, эскалация насилия в момент конфликта, закончившегося гибелью супруга Каторовой, которая достигла опасной черты, на что указывает и множественность ударов, нанесенных Галине мужем, и жестокость, с которой они наносились агрессором, в том числе ногами, по телу, удары кулаком по голове, а главное, удушение, сопровождающееся угрозами «прибить»;
В-третьих, оценка Галининой обстановки как исключающей надежду на прекращение насилия. Так, находившийся в комнате сосед, пытавшийся прийти Галине на помощь, после слов Максима Каторова «Не лезь! Со своей женой сам разберусь», изначально пожелал уйти домой, но после мольбы Галины не оставлять ее с мужем, по сути, оставил ее один на один с агрессором, дипломатично выйдя на балкон.
Тем не менее эти доводы не приняло во внимание следствие, которое по традиции следовало обвинительному уклону. И даже суд первой инстанции, усмотревший, что умысла у Галины на причинение смерти мужу не было, отверг аргументы защиты о необходимой обороне, так как счел, что у Галины имелась возможность избежать применения ножа. Свой вывод суд обосновал тем, что Галина могла воспользоваться паузой на перемирие, после того как сосед оттащил Каторова, и покинуть помещение. Суд даже посчитал, что в момент, когда муж прекратил по просьбе соседа избивать ее, у нее якобы «возникло спокойствие», то есть угроза насилия для нее перестала быть очевидной.
С этим не согласилась судебная коллегия в апелляционной инстанции, признав, что конфликтная ситуация, сопровождавшаяся насилием, являлась единой и длящейся, действия Каторова не прекращались, а только приостанавливались, а в отсутствие в комнате соседа у него возникла благоприятная ситуация для продолжения насилия в отношении жены.
Пожалуй, самым примечательным является следующее: коллегия согласилась с доводом защиты, что у Галины не имелось обязанности покидать квартиру, в то время как у ее супруга, напротив, имелась обязанность не чинить насилия в отношении жены. В оправдательном приговоре суд указал, что даже при наличии возможности покинуть квартиру данное обстоятельство не исключает права на необходимую оборону. И это очень важный и позитивный фактор, ведь все еще существует стереотип «идеальной жертвы», которая почему-то обязана создать все условия, чтоб ее не били. В то время как с агрессора снимается такая задача, процветает виктимблейминг. Именно так во всем мире именуется обвинение жертв насилия.
Мы имеем прецедент, в рамках которого три профессиональных судьи правовым языком указали на то, что жертва ничего не должна агрессору, напротив, вся ответственность за насилие лежит на последнем. В этом общественная ценность данного приговора, который, как хочется наде-яться, может изменить отношение к проблеме домашнего насилия и законодательной деятельности в этом поле. Обеспечивать защиту для жертв насилия должны законы и государственные институты.
Елена Соловьева,
адвокат (Владивосток)
Мама убила папу! - заплакала малышка.
Соседка бросилась в квартиру. На полу лежал убитый мужчина, которого зарезала собственная жена. Соседка хотела было вызвать полицию. Но жена погибшего сама набрала номера и полиции, и скорой. Было уже поздно - мужчина умер.
Можно было бы подумать, что все это произошло в неблагополучной семье. Что греха таить - такие сводки не редкость, когда «после совместного распития» кто-то хватается за нож. Но в этой истории всё не так однозначно. С виду - самая обыкновенная, достаточно молодая пара, жившая в брагинской «хрущевке»...
На допросе у следователя 39-летняя Екатерина Панова (имя изменено. - Прим.ред.) рассказала, что убила мужа, защищаясь. Говорит, Николай (имя изменено. – Прим.ред.) на протяжении нескольких лет избивал её. Просто терпеть уже не было сил.
Мы попытались разобраться, что же довело до трагедии эту, казалось бы, обычную, любящую семью?
Что скрывают семейные фотографии
Мы смотрим фотографии семьи Пановых. Вот они где-то в гостях, вот женятся: красивые и счастливые, запускают голубей в небо. Вот они уже родители: с трепетом и любовью держат на руках маленькую дочку. Вот малышка уже подросла: они вместе катают ребёнка на каруселях.
Но, похоже, за этими улыбками скрывались постоянные скандалы и рукоприкладство. Здесь, правда, всё тоже неоднозначно.
Екатерина была хорошей девчонкой, из нормальной семьи. Потом она познакомилась с мужем. Сначала всё было хорошо. Правда, погулять и выпить любили ещё до свадьбы. Но они же молодыми были. Потом Екатерина забеременела. Сначала и её, и мужа беременность сдерживала. А когда она родила, то пошло-поехало, - рассказывает наш источник. - Драки в семье были нормой.
Но если бы органы опеки попали в квартиру Пановых, возможно, они не увидели бы ничего ужасного. Дома всегда было прибрано, Екатерина невероятная чистюля.
Семья не состояла на учёте в органах опеки. Обращения по поводу неблагополучия семьи ни в органы опеки, ни в детский сад не поступало, - ответили на наше обращение в департаменте образования мэрии Ярославля.
Мы позвонили в садик, куда ходила девочка, чтобы узнать: неужели воспитатели ничего не замечали? Не видели, что в семье творится неладное?
К этой семье у нас не было никаких вопросов. Наоборот, мама всегда была очень отзывчивая, очень интересующаяся всем, что происходит в садике. Никогда не приходила в садик в каком-то неадекватном виде или в состоянии алкогольного опьянения. Папу мы видели редко, но он тоже был абсолютно нормальным, адекватным человеком, - рассказала заведующая садиком Татьяна Геннадьевна.
«Надеюсь на справедливость»
Сейчас ребёнок живёт у бабушки – матери Николая. Мужчину похоронили два дня назад. Екатерина пришла на похороны мужа сразу после очередного допроса у следователей.
Так что же довело женщину до убийства? Постоянные издевательства мужа или банальное пьянство? И почему муж избивал её: потому что сам напивался до беспамятства или потому, что ему надоело терпеть гулянки жены? Сама Екатерина сказала нам, что муж действительно избивал её много лет подряд. Но говорит, что алкоголем она не злоупотребляла.
Я надеюсь на справедливость суда, - коротко ответила женщина.
Помните женщину, которую хотели убить за измену мужу, Иисус защищает от толпы одной лишь фразой: кто из вас без греха, первый брось на нее камень? (Ин 8:7). И при этом даже не поднимает головы, изображая на песке какие-то знаки. В церковном предании есть интересная трактовка этого евангельского эпизода. Согласно ей, Иисус писал на песке пальцем тайные грехи каждого из обвинителей. Писал кратко, но до одури страшно для обличаемого, потому что за любой из этих грехов по иудейскому закону полагалась смерть. Святитель Николай Сербский рассказывал об этом в форме художественного рассказа: «Мешулам - похититель церковных сокровищ, - писал Господь на земле; Ашер совершил прелюбодеяние с женой брата своего; Шалун - клятвопреступник; Елед ударил отца; Амарнах присвоил имение вдовы; Мерари совершил содомский грех; Иоиль поклонялся идолам… И так обо всех по порядку писал по земле перст праведного Судии. А те, о ком он писал, склонившись, читали написанное с невыразимым ужасом. Все их искусно скрываемые беззакония, которые нарушали закон Моисея, были известны Ему и вот сейчас перед ними объявлены. Уста их вдруг умолкли. Дерзкие гордецы, гордящиеся своей праведностью, и еще более дерзкие судьи чужой неправедности стояли неподвижно и немо, как столбы в храме. Они дрожали от страха, не смея смотреть друг другу в глаза, о женщине-грешнице они уже не помнили. Они думали только о себе и своей смерти. Ни один язык больше не мог произнести это надоедливое и лукавое - Ты что скажешь? Господь не сказал ничего. Он не сказал ничего. Ему было гадко Своим пречистыми устами объявить их грехи. И потому писал по пыли, то, что так грязно, заслуживает написания на грязной пыли. Другая причина, по которой Господь писал в пыли, еще удивительнее. То, что написано на пыли, быстро исчезает, не оставляя следа. А Христос не хотел объявлять их грехи всем и каждому. Ибо, если бы этого хотел, все-таки сказал бы о них перед всем народом, обличил бы их, и народ, согласно закону, побил бы их камнями. Но Он - беззлобный Агнец Божий, не желал ни мести, ни смерти тем, кто постоянно замышлял Его убить и кто больше хотел Его смерти, чем себе вечной жизни. Господь только хотел, чтобы они задумались о собственных грехах. Хотел напомнить им, чтобы они под бременем собственных беззаконий не были жестокими судьями чужих; чтобы прокаженные грехом не спешили лечить чужую проказу; чтобы, будучи преступниками, не расталкивали других, чтобы быть им начальниками. Это все, чего хотел Господь. И когда Он закончил писать, Он снова разровнял пыль, и написанное исчезло». Грешники «праведные» оказались на поверку ничем не лучше грешницы, которую они с гневом обличали в ее грехе. И снова все тот же финал, все та же тихая, исполненная любви фраза: Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши (Ин 8:10–11). К чему я все это пишу? Это ведь мы с вами... Это всё про нас... Это все про меня... Это мы осуждаем всех и вся, сами погрязли в грехах, чужие грехи видим, а свои не замечаем. Надеюсь вы понимаете о чем я? Грехи других судить Вы так усердно рвётесь: Начните со своих – и до чужих не доберётесь. Имеющие уши слышать, да слышат. (свящ. Петр Гурьянов)
Приморский краевой суд оправдал жительницу Находки Галину Каторову, приговоренную ранее к трем годам колонии за убийство мужа, который много лет избивал ее. По словам адвоката подзащитной Елены Соловьевой в ближайшие несколько часов Каторова сможет покинуть и поехать к семье.
В феврале этого года суд признал Галину Каторову виновной по статье «Убийство». Тогда обвинение запрашивало для подсудимой семь лет лишения свободы. Суд признал вину и определил наказание в виде трех лет лишения свободы и штрафа в размере 500 тыс. рублей матери убитого. При этом суд не предоставил Каторовой отсрочку, несмотря на то, что женщина воспитывает трехлетнего ребенка, который на тот момент наблюдался у психотерапевта.
Каторова и ее адвокат обжаловали приговор. По словам Соловьевой, на этой стадии попросила переквалифицировать уголовное дело из статьи «Убийство» в «Нанесение тяжких телесных повреждений» и запросила один год лишения свободы. Защита с самого начала процесса настаивала на том, что Которова применила необходимую оборону и не совершала намеренного убийства.
Как объясняет адвокат , необходимость обороны является причиной для прекращения уголовного дела и оправдания подзащитной. На протяжении всего процесса адвокат пыталась доказать, что Каторова не нападала на собственного мужа, а вынуждена была спасать свою жизнь. С этой целью адвокат предоставила суду заключение медицинской экспертизы о травмах, которые муж Каторовой нанес перед тем, как Галина убила его.
Кроме того, сторона защиты также предоставила суду положительные характеристики Каторовой с работы, ходатайства соседей, коллег по службе и даже матери погибшего, которая просила не лишать Галину свободы.
Сама обвиняемая также призналась и раскаивалась в содеянном.
11 марта 2017 года муж Каторовой Максим находился в квартире вместе с женой, их двухлетней дочерью Викой и соседом, с которым вместе работал на железной дороге. После ужина между супругами произошла ссора. По словам стороны защиты, Максим нагрубил Галине, та ответила ему, после чего мужчина накинулся на супругу и стал ее избивать ногами. Сосед Павел оттащил Максима и хотел уйти, но Галина упросила его не оставлять ее одну, побоявшись того, что муж может убить ее.
Пока сосед находился на балконе, муж снова напал на Галину, повалил ее на пол и стал душить, в том числе, по данным медицинских экспертов, веревочкой от крестика, висевшего на шее женщины.
Галина, схватив нож, нанесла мужчине 11 ударов. По ее словам, на шум прибежала соседка, которая сначала увела к себе проснувшуюся дочку Каторовых. Сама Галина все это время думала, что муж заснул на полу, крови не было видно. Только перевернув тело, они вместе с соседкой увидели раны и вызвали «скорую», но к этому моменту мужчина уже скончался. После того, как ее взяли под стражу, Галина сразу призналась, что сама нанесла мужу удары ножом.
Она также рассказала, что муж на протяжении нескольких лет избивал ее. Эти слова подтвердила и мать Галины. По словам подсудимой, впервые Макcим избил ее еще перед свадьбой будучи пьяным.
После второго подобного случая она написала заявление в полицию, но, когда их с мужем позже вызвали в отделение, то, как рассказывала Галина, полицейский сказал ей: «Вот я сейчас дам этому заявлению ход, а вы помиритесь через два дня, и ты придешь забирать заявление. Какой смысл?»,
после чего вышел из кабинета.
К тому моменту, как пара поженилась в 2013 году, у мужчины уже было три судимости: за кражу в подростковом возрасте, за избиение предыдущего возлюбленного Галины и за угрозу убийством. На свадьбе у Максима на ноге был электронный браслет, который носят условно осужденные. Избиения после свадьбы не прекратились, каждый раз после этого Максим просил прощения и Галина забирала заявление из полиции, объясняя это тем, что ей было его жалко и он-де искренне раскаивается.
Уже после убийства женщина рассказывала, что до сих пор любит своего мужа, но жалеет, что вовремя не ушла от него.
Во время следствия активисты создали петицию с требованием прекратить уголовное дело Каторовой и признать необходимость обороны, которую подписали больше 100 тыс. человек.
«Каторову Галину Анатольевну — оправдать..., освободить из под стражи в зале суда», ни Галя, ни ее родственники ничего не поняли. Так как не верили в снисхождение, стояли обреченно и ни на что не рассчитывали.
И председательствующему пришлось разъяснять Галине вновь, что она оправдана, что приговор отменен по реабилитирующим основаниям»,
— описала итог судебного заседания адвокат Соловьева на своей странице в фейсбуке.
В начале 2017 года резидент РФ подписал закон о декриминализации насилия в семье. За год до этого был принят другой закон, установивший уголовную ответственность за побои членов семей и близких лиц. Как отмечала тогда сенатор , этот закон позволял наказывать лишением свободы до двух лет лишь за «шлепок в семье». При этом ответственность за нанесение побоев без вреда для здоровья постороннему человеку была не такой серьезной, отмечала сенатор.
Документ 2017 года исключил из числа уголовно наказуемых преступлений побои в отношении близких лиц, но только если эти побои совершены впервые и не было нанесено существенного вреда здоровью. Если же ущерб здоровью был нанесен серьезный или если побои были совершены повторно, то ответственность наступает в соответствии с уголовным законодательством.
Против принятия закона о декриминализации выступали общественные активисты и правозащитники. Необходимость такого акта широко обсуждали в СМИ. Многие правозащитники отмечали, что с момента принятия закона о декриминализации стало заметно больше случаев домашнего насилия. Некоторые агрессоры не стали вчитываться в закон, а восприняли его как разрешение бить супругу или ребенка.
Так, если за весь 2016 год, по данным МВД, от семейных конфликтов физически пострадали около 10 тыс. женщин и 5 тыс. детей, то только за девять месяцев прошлого года было зафиксировано 57 тыс. аналогичных преступлений.
Однако ряд экспертов называет эту цифру заниженной. По последним данным, опубликованным судебным департаментом при Верховном суде РФ, в российские суды за 2017 год поступило 161 тыс. дел по декриминализированной статье «Побои», тогда как в 2015 и в 2016 годах этот показатель составлял около 55 тыс.
В то же время член рассказала «Газете.Ru» , что увеличение количества жалоб не означает неэффективность нового закона. «То, что люди стали чаще жаловаться, совсем не значит, что насилия стало больше. Когда статью декриминализировали, стремятся заявить о любой мелочи, зная, что никаких серьезных последствий это не повлечет. Декриминализация — это всего лишь исправленная ошибка».
