Как цари новой династии пытались сделать из средневекового города европейскую столицу
В XVII веке в Москве появились нарядные храмы русского узорочья, первый водопровод и каменный мост. А ещё XVII век стал бунташным столетием, когда мелкие и крупные восстания в городе сменялись разрушительными пожарами. Посмотрим, как выглядела Москва Романовых в это непростое для них время.Каменщики за работой.
Книжная миниатюра XVI века
Где Москва начиналась и заканчивалась
К тому времени, как начал царствовать Михаил Фёдорович Романов, Москва уже стала крупным мегаполисом. Путешественники сравнивают столицу с Парижем, Лондоном и Константинополем. Москва кажется им больше, чем она есть, из-за внушительных расстояний и хаотично построенных зданий. Единого плана застройки нет, и большую часть городского пространства занимают сады, огороды и пустыри. Москва внешне напоминает деревню.
«…при большинстве домов находятся обширные пустыри и дворы, к очень многим домам примыкают ещё и огороды, плодовитые сады, да, кроме того, разделяют их друг от друга довольно обширные луга, вперемежку с ними бесчисленные, можно сказать, церкви и часовни; следовательно, в ней нет такого множества народа, как полагали некоторые, обманувшись её обширностью с виду».
А. Мейерберг, австрийский посланник.
«Путешествие в Московию барона Августина Майерберга»
Население Москвы составлял в основном посадский люд - ремесленники и торговцы. Их дворы делили город на слободы, которых к XVII веку было около 140. У каждой слободы была своя специализация: в одной жили кузнецы, в другой - кожевенники, в третьей - гончары, в четвёртой - каменщики.
Как и другие средневековые города Европы того времени, Москва застраивалась по радиально-кольцевому принципу. В центре размещался Кремль - княжеский дворец с церквями, окружённый рвом и стеной. Торговые и ремесленные слободы теснились вокруг Кремля и связывались сеткой улиц. Улицы прерывали укрепления, которые окольцовывали город от центра к окраинам - чем дальше от Кремля, тем шире. Вдоль защитных стен устраивались круговые улочки.
Одна из московских слобод на гравюре XVII века
Каменщики за работой. Книжная миниатюра XVI века
«План Сигизмунда» - карта Москвы, составленная поляками в 1610 году
Москва состояла из четырёх колец: Кремля, Китай-города, Белого и Земляного городов. У такой планировки в Средние века были свои преимущества: если неприятель возьмёт Земляной город или пожар уничтожит все деревянные дома, их остановит следующая линия каменных стен. Но чем дальше мы уходим от Средних веков, тем меньше смысла строить город кольцом. Крепостные стены теряют значение, а поддерживать их дорого.
В XVII веке Кремль утрачивает оборонительное значение и превращается в парадную царскую резиденцию.
Как выглядела Москва: дома, палаты и церкви
Основа города в XVII веке - деревянная, и эта особенность сохранится за Москвой до XIX века. Но постепенно строится всё больше каменных церквей и палат. Они теснятся на территории Китай-города и Белого города - зажиточных торговых районов Москвы.
Типовой жилой дом в XVII веке - деревянный, с одним или двумя этажами. При строительстве домов в ремесленных слободах использовалась одинаковая технология. Плотники соединяли брёвна-венцы в сруб, перекрывали его крышей из тёса и прорубали небольшие световые оконца. Производство стекла в XVII веке ещё не наладили, поэтому оконные проёмы закрывали слюдой или промасленным холстом.
Готовый сруб с окнами и крышей назывался клетью. Клеть ставилась на землю или другой сруб - подклет. Подклет использовался для хранения продуктов и скарба. Жилое помещение - горница - располагалось наверху. Если дом становился тесен, к нему пристраивали новую клеть. По такому принципу строились не только жилые дома, но и деревянные княжеские дворцы.
Улицы Москвы XVII века на гравюре Адама Олеария
Из срубов-клетей состоял княжеский дворец в Коломенском - самое масштабное деревянное строение в Москве XVII века
Палаты бояр Романовых в Зарядье
Каменные палаты бояр и купцов можно пересчитать по пальцам. Благодаря прочному материалу некоторые сохранились до наших дней: палаты бояр Романовых и старого английского двора в Зарядье, палаты Аверкия Кириллова на Берсеневской набережной и Симеона Ушакова - в Ипатьевском переулке.
От домов ремесленников палаты купцов, бояр и князей отличал не только строительный материал, но и размеры и обстановка. Палаты строились в два или три этажа. Первый ярус, почти без окон, всё так же использовался под склад. На втором этаже устраивалась трапезная, библиотека и жилые помещения мужской половины дома. Третий этаж отводился женщинам. Там располагалась комната с большими окнами для занятий рукоделием - светлица - и, конечно, спальни.
Церковь святой Троицы
в Никитниках - образцовый храм
в стиле узорочья
Церкви были первыми и самыми высокими каменными зданиями Москвы. Их количество поражало ещё при въезде в город. Блестевшие на солнце купола выстраивались вдоль линии горизонта и возвышались над остальными зданиями.
«В Кремле и в городе очень много церквей, часовен и монастырей; внутри и вне городских стен их насчитывается более 2 000, так как теперь каждый из вельмож, имеющий некоторое имущество, велит себе построить особую часовню; большинство из них из камня. Каменные церкви все внутри с круглыми сводами».
Адам Олеарий, немецкий путешественник.
«Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно»
В середине века вместо массивных храмов с толстыми стенами зодчие начинают строить нарядные церкви в стиле узорочья. Фасады украшают разноцветные изразцы, традиционные кокошники и пока непривычные элементы западноевропейской архитектуры, которые каменщики подглядели на гравюрах. Архитекторы меньше следуют строгим церковным канонам и больше экспериментируют.
Узорочье стало первым шагом к обмирщению архитектуры. В 80-х годах XVII века облик церквей снова меняется, и на смену узорочью приходит новый стиль - нарышкинский. Его используют в строительстве при царском дворе и в домах близких к двору вельмож. Название стиля связано с тем, что заказчиками самых ярких его памятников были бояре Нарышкины.
Шествие на осляти. Гравюра из книги Адама Олеария
Церковь святой Троицы в Никитниках - образцовый храм в стиле узорочья
Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Филях
Композиция здания становится симметричной, все ярусы стремятся к центральной оси. Мастерство каменщиков растёт - теперь они думают не только об украшении, но и о целостном впечатлении от здания.
Столичные здания в нарышкинском стиле сменит петровское барокко, но это будет только в начале следующего века.
Как Москва жила: городские бедствия, быт и развлечения
XVII век - время восстаний, пожаров и эпидемий. Слободы горели не меньше 10 раз за столетие, постоянно случались заражения грязной водой из протоков Москвы-реки, а инфраструктура была развита недостаточно, чтобы предотвратить бедствия. Цари Михаил Фёдорович и Алексей Михайлович начинают обустраивать город по европейскому образцу.
Водопровод устроили в Водовзводной (Свибловой) башне, вода в которую поступала
из Москвы-реки
Инфраструктура
Первый водопровод в Кремле спроектировал англичанин Христофор Галовей в 1631–1633 годы. До этого момента Кремль снабжали водовозы и примитивный самотёчный водопровод. Теперь вода подаётся в нижний ярус Водовзводной башни самотёком, а водоподъёмная машина качает её в резервуар верхнего яруса башни. Оттуда вода поступает по трубам в сады и дворцы Кремля.
Водопровод устроили в Водовзводной (Свибловой) башне, вода в которую поступала из Москвы-реки
А. М. Васнецов. «Расцвет Кремля. Всехсвятский мост и Кремль в конце XVII века». В 1680 году кирпичные стены Кремля выкрасили известью в белый цвет
Первый каменный мост в Москве строили 40 лет и торжественно открыли в 1680-е годы. Его называли Всехсвятским, позже - Большим Каменным. Его деревянные предшественники были временными: их разбирали вместе с зимними заморозками и весенними паводками, а потом снова собирали. «Живые» мосты удивляли приезжих.
«Мост близ Кремля, насупротив ворот второй городской стены, возбуждает большое удивление, он ровный, сделан из больших деревянных брусьев, пригнанных один к другому и связанных толстыми верёвками из липовой коры, концы коих прикреплены к башням и к противоположному берегу реки. Когда вода прибывает, мост поднимается, потому что он держится не на столбах, а состоит из досок, лежащих на воде, а когда убывает, опускается и мост».
Павел Алеппский, архидиакон Антиохийской православной церкви.
«Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века»
Временные мосты легко собрать и разобрать при нападении неприятеля. Но необходимость защищать Кремль с воды постепенно сходит на нет. Зато царская резиденция украшается всё пышнее - как и нарядная Спасская башня с часами, каменный мост стал главной достопримечательностью города.
Комментарий ПИК
Образование и городские развлечения
Жизнь москвичей не ограничивалась тяжёлым трудом и спасением от пожаров. Бойкая книжная торговля, высшее образование и городские гуляния тоже новшества XVII века.
Московский печатный двор восстановили после разорения поляками в 1620 году. Если раньше он обслуживал только государев двор, то в XVII веке появляются частные торговцы книгами и книжный ряд. Чтение к концу столетия становится доступным развлечением. В продаже у книготорговцев можно найти книги по военному делу, буквари и сборники поэзии.
При Печатном дворе открывается библиотека, в 1687 году - первое высшее учебное заведение. Славяно-греко-латинскую академию основали братья Лихуды, греческие православные монахи. Здесь жителей разных сословий на протяжении 12 лет обучали греческому языку, риторике, логике и грамматике.
Московский печатный двор на Никольской улице
Городское гуляние. Гравюра из книги Адама Олеария
Во время престольных праздников и официальных зрелищ москвичи XVII века прогуливались по новому каменному мосту, смотрели выступления скоморошьего и кукольного театров, покупали сласти на ярмарках и с любопытством наблюдали торжественные въезды иноземных послов.
Уже в следующем столетии Москву будет не узнать: на улицах появятся первые масляные фонари и городские усадьбы, а балы и салоны станут любимыми развлечениями горожан.
Перейти в XVIII век
Дворяне, купцы и мещане: как жили люди разных сословий в Москве XVIII века
Вид Красной площади в 1783 году
Москва уже полвека как не столица. Обширные дворянские усадьбы соседствуют с лачугами и чёрными избами. С одной стороны - праздность и светские приёмы, с другой - картофельная похлёбка и монотонный ежедневный труд.
Горожане высшего сословия. Могли нигде не работать, но редко пользовались этим. Мужчины служили в армии, государству или двору. В придворной жизни участвовали и женщины, но в Москве, в удалении от столицы, такой возможности у них не было.
Уровень жизни городских торговцев был разным. В отличие от ремесленников, которые торговали только предметами своего производства, купцы пользовались преимуществом и могли продавать самые разные товары: от щепетильных (нижнее бельё и парфюмерия) до колониальных (чай, кофе и специи).
Новый тип городских обывателей. Бывшие жители ремесленных слобод постепенно становятся наёмными рабочими. Вместо занятия мелким производством они отправляются на мануфактуры или в дома знати за зарплату.
Неизвестный художник.
Вид Москвы в XVIII веке
Дома
Застройка Москвы шла неравномерно. Широкие мощёные камнем улицы переходили в деревянные мостовые. Жалкие лачуги кучно стояли вокруг дворцов и домов знати. Некоторые районы напоминали пустыри, в других теснились бедные дома, третьи впечатляли столичным блеском.
«Неправильная», «необычайная», «контрастная» - так описывали Москву иностранцы, которым удалось побывать здесь во времена Елизаветы и Екатерины II.
«Я был удивлён странным видом Смоленска, но несравненно более меня поразила неизмеримость и разнообразие Москвы. Это нечто настолько неправильное, своеобразное, необычайное, здесь всё так полно контрастов, что мне никогда не случалось видеть ничего подобного».
Вильям Кокс, британский путешественник.
«Путешествия по Польше, России, Швейцарии и Дании»
Дворяне
Адольф Байо. Дом Пашкова на Ваганьковском холме
Адольф Байо. Дом Пашкова
на Ваганьковском холме
В Москве селились дворяне средней руки, поэтому особняки чаще строились в дереве. Они страдали от пожаров и вновь выстраивались по «красной линии» - она обозначала границы строительства на каждой улице. Дома самых богатых фамилий строили из камня знаменитые архитекторы. До наших дней сохранились именно эти здания. Самый впечатляющий пример дворянского жилья XVIII века - дом Пашкова, который, как предполагают, был построен по проекту архитектора Василия Баженова.
Купцы
Неизвестный художник. Вид
улицы Ильинки в Москве XVIII века
Типичный купеческий дом был двухэтажным. Первый этаж мог быть каменным, второй - деревянным. Европейская практика, когда купцы селились над собственными лавками, ещё не стала популярной, потому что торговые ряды выносились в отдельные районы города. Ближе к концу века, при Екатерине II, в Москве появляется новый тип жилья - доходные дома. На верхних этажах доходных домов находились жилые комнаты купцов и квартиры под аренду, внизу - лавки и магазины. Одним из первых доходных домов такого типа в Москве был дом Хрящева на Ильинке.
Мещане
Неизвестный художник. Вид улицы Ильинки в Москве XVIII века
Неизвестный художник. Вид улицы
Ильинки в Москве XVIII века
Как и жители ремесленных слобод в XVII веке , мещане селились в простых деревянных домах. Их быт менялся медленнее, чем у более богатых сословий. Дома дворян и купцов строились по последней моде, дома мещан - по привычке. Единственное изменение произошло во внутреннем устройстве дома: вместо общего для всей семьи помещения в домах теперь появляются отдельные комнаты.
Комментарий ПИК
Дворяне
Распорядок дня
Дворяне
П. Пикар. Московский Кремль в начале XVIII века
П. Пикар. Московский
Кремль в начале XVIII века
Офицеры приходили в казармы к 6, чиновники - к 7–8 утра. К полудню заканчивались смотры и парады, а присутствия прерывались на обед.
Светский человек просыпался ближе к полудню. После завтрака следовала прогулка по парку или поездка в сопровождении скорохода - слуги, пешком сопровождавшего экипаж. Затем - обед, театр и бал, который продолжался до утра.
«Дворянин, который желает быть светским человеком, должен иметь датскую собаку, скорохода, много прислуги (дурно одетой) и француза‑учителя».
Тесби де Белькур, капитан французской службы.
«Записки француза о Москве, 1774 г»
Купцы
Б. Кустодиев. Гостиный двор
Б. Кустодиев. Гостиный двор
Торговля в Москве начиналась рано, поэтому уже к 6 утра купец открывал свою лавку в Гостином дворе или на первом этаже жилого дома. На месте он пил чай, обильно обедал, общался с торговцами по соседству. Вечером посещал трактир или ярмарку, а уже в девятом часу погружался в сон.
Мещане
Деталь фабричной марки Большой Ярославской мануфактуры. Середина XVIII века
Деталь фабричной марки Большой
Ярославской мануфактуры. Середина XVIII века
Ремесленники работали на дому, в жилых помещениях или внутреннем дворе. Участие в работе принимали все домашние, даже дети. Из-за появления мануфактур и организованного производства некоторым ремесленникам стало невыгодно работать на себя, и они становились наёмными рабочими: ткали, строили суда, ковали металлические изделия и заготавливали стекло. Крупнейшей мануфактурой Москвы был Суконный двор. Рабочий день там начинался в половине пятого утра, а продолжался 13,5 часа в весенние и летние месяцы и 11,5 часа в остальное время года.
Еда
Для дворян принятие пищи было искусством, для купцов - способом скоротать время, для мещан - вопросом выживания.
Дворяне
Неизвестный художник. Обед в дворянской семье
Неизвестный художник.
Обед в дворянской семье
В богатых домах предпочитали европейскую кухню. Чай и кофе в XVIII веке перестали быть экзотикой, но стоили дорого. С начала века пришла мода на иностранных поваров - французов, реже англичан. Некоторые продукты выписывались из Европы, над чем иронизировал Гоголь в «Ревизоре», где Хлестакову к столу «суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа».
Купцы
Б. Кустодиев. Купчиха, пьющая чай
Купеческий стол был проще. Чай из самовара, который пили «до седьмого платка» (пока не прошибёт пот), каши пополам с салом, супы, пироги, редька и блюда из овощей - главное в питании не разнообразие, а обилие и сытность.
«Пузатые купцы, как и прежде, после чаепития упражнялись в своих торговых делах, в полдень ели редьку, хлебали деревянными или оловянными ложками щи, на которых плавало по вершку сала, и уписывали гречневую кашу пополам с маслом».
Мещане
Ф. Солнцев. Крестьянское семейство перед обедом. Мещане и крестьяне жили в похожих бытовых условиях. Главное, что их отличало, - повседневные занятия и профессия
Ф. Солнцев. Крестьянское семейство перед
обедом. Мещане и крестьяне жили в похожих
бытовых условиях. Главное, что их отличало,
- повседневные занятия и профессия
В повседневном меню были картофельная похлёбка, щи из серой капусты, ржаные пироги и пареная репа. Кроме того, мещане могли себе позволить блюда из гороха, овощей с огорода и круп. Квас заменял им чай и кофе.
Городские развлечения
То, как житель Москвы развлекался, в первую очередь говорило о его социальном статусе. Праздничная жизнь в городе была на любой вкус: от театров, балов и музыкальных салонов до уличных ярмарок и кулачных боёв.
Дворяне
Приём в дворянском доме
Приём в дворянском доме
Жизнь московской знати была настолько праздной и неторопливой, что вызывала раздражение у Екатерины II:
«Москва - столица безделья, и её чрезмерная величина всегда будет главной причиной этого. Я поставила себе за правило, когда бываю там, никогда ни за кем не посылать; для одного визита проводят в карете целый день, и вот, следовательно, день потерян».
Запись из дневника Екатерины II
Днём дворяне гуляли по паркам или улицам в щегольских нарядах. Затем путь лежал к родственникам на чай. Семейные посиделки были не столько развлечением, сколько необходимостью: поддерживать родственные связи полагалось по светскому этикету.
После обеда, чтения и смены платья дворянин отправлялся в театр. В 1757 году открылась опера Локателли, позже - Петровский театр, в котором играли вольные и крепостные актёры. Около 10 часов вечера начинались балы, где можно было не только потанцевать, но и сыграть в карты, шарады или буриме.
Купцы
В. Суриков. Большой маскарад в 1772 году на улицах Москвы с участием Петра I и князя И. Ф. Ромодановского
В. Суриков. Большой маскарад
в 1772 году на улицах Москвы с участием
Петра I и князя И. Ф. Ромодановского
Шумные уличные ярмарки, кукольный театр, комедии и выступления скоморохов - такими были главные купеческие развлечения.
«За комедией выступал обыкновенно доморощенный трубадур с бандурой, с песнями и пляской. Дивные штуки выделывал он ногами, да и каждая косточка в нём говорила. А как подскочит под самый нос пригожей купчихи, поведёт плечом и обдаст её, как кипятком, молодецким спросом: „Аль не любишь?“ - так восторгу не было конца».
Иван Иванович Лажечников, писатель.
«Беленькие, чёрненькие и серенькие»
Вечера купцы проводили в трактирах или дома, а на городские праздники выбирались смотреть фейерверки. Но это только в XVIII веке: со следующего столетия зажиточные купцы будут стремиться подражать дворянству во всём.
Мещане
Б. Кустодиев. Кулачный бой на Москве-реке
Б. Кустодиев.
Кулачный бой на Москве-реке
Походы по трактирам и ресторанам им были не по карману, но в уличных гуляниях участвовали все. Из зимних развлечений любили кулачные бои, один на один или стенка на стенку. Команды расходились по берегам замёрзшей Москвы-реки и бились посередине. Главные бои проходили на праздники: Николу Зимнего, рождественские святки, Крещение и Масленицу.
В XIX веке острее различия между городским и сельским населением, чем между мещанином и купцом. Купцы, мещане и ремесленники стали зваться «городскими обывателями». Но пропасть между повседневной жизнью дворянства и «среднего состояния людей» сохранялась и в следующем веке.
Перейти в XIX век
Дом и быт москвича в XIX веке
Ж. Делабарт. Красная площадь в конце XVIII - начале XIX века
По каким правилам жили, что ели и как разговаривали в богатых и бедных семьях
Москва в XIX веке - столица отставных и пожилых. Она была консервативнее Санкт-Петербурга, куда уезжали за карьерой и модой. В московских домах царили семейная иерархия, свойское родство и много других бытовых условностей.Дворянский быт
Московские дворяне обмельчали после войны и пожара 1812 года. «Открытый стол» и хлебосольность прошлого века поддерживать могли немногие. Повально обнищавшие дворянские фамилии вели кочевой образ жизни и питались при богатых домах. Стало больше чиновников. Они причислялись к дворянскому сословию, но не имели большого состояния.
Где селились
Настоящие дворяне строили дома и городские усадьбы на Маросейке, Покровке и территории между Остоженкой и Арбатом. Чиновники селились поближе к купцам: в Замоскворечье, на Таганке, Сретенке и Девичьем поле. За Садовым кольцом строили дачи и загородные усадьбы с садом или парком.
Дом и обстановка
В. Поленов. Бабушкин сад. Типичный деревянный московский особняк
В. Поленов. Бабушкин сад.
Типичный деревянный московский особняк
Дворянство среднего достатка строило дома из дерева. Зато большие, в 7–9 окон, с мезонинами и колоннами. Парк или сад с липовой аллеей, бузиной и сиренью был обязательным атрибутом барской жизни. Чем дальше от центра, тем обширнее был сад.
Во внутреннем убранстве дома погоня за модой сменилась постоянством. Купленная в начале века мебель в стиле ампир стояла в парадной части дома вместе с фарфоровыми безделушками и кабинетной бронзовой скульптурой. Тесные жилые помещения в антресолях и с обратной стороны дома обставляли абы как.
Стол
А. Волосков. За чайным столом
А. Волосков. За чайным столом
В отличие от утончённых обедов Петербурга, московские были сытными и обильными. В утренний чай добавляли сливки и запивали калачи с маслом. Второй завтрак готовили плотный, с яичницей, сырниками или биточками. Около трёх часов семья и частые гости собирались на обед из нескольких блюд на французский или русский манер. На полдник подкреплялись чаем с пирогами, а вечером доедали остатки обеда или готовили ещё несколько смен блюд, в зависимости от богатства дома.
Семейный уклад
В дворянском доме было много обитателей. Кроме близких родственников здесь находилось место для тёток, двоюродных, троюродных братьев, сестёр и племянников, а также малоимущих и гувернанток.
Дом, как и прежде, делился на мужскую и женскую половины. Кабинет, библиотека и курительная были мужскими комнатами, а будуар, диванная и девичья - женскими. Домашние и прислуга свободно перемещались между половинами, но принимали личных гостей строго на своей территории.
Детским комнатам отводилось место подальше от спален взрослых. Малыши жили в общих комнатах по несколько человек, подростковые детские делились на мужскую и женскую половины. Домашние уроки проводились в классной комнате, куда приходил приглашённый учитель. Он давал уроки светского этикета, музыки и иностранного языка.
Словарь дворянина
Jolle journee - «безумный день», дневной бал, который начинался в два часа дня и длился до ночи.
Журфиксы - дни недели в знатном доме, которые выделялись для регулярного приёма гостей.
Воксал - увеселительный сад, где ставили спектакли, устраивали балы и фейерверки.
Купеческий быт
Купечество в Москве XIX века процветает. Появляются новые фамилии, которые по богатству не уступают дворянским. Морозовы, Рябушинские, Прохоровы возглавляют список богатейших предпринимателей Российской империи. Амбициозные купцы стремятся дотянуться до дворян по уровню жизни и образования и вкладывают свои капиталы в развитие искусства и наук. Другая часть тщательно оберегает свои обычаи и сторонится всего непривычного.
Где селились
Купеческими районами были Таганка, Пресня, Лефортово и Замоскворечье. Последний - из-за близости к китайгородскому торгу. Купцы-фабриканты предпочитали строить дома ближе к производству, поэтому выбирали окраины города.
Дом и обстановка
В. Перов. Приезд гувернантки в купеческий дом
В. Перов.
Приезд гувернантки в купеческий дом
Пока дворяне беднели, купцы наживали состояния. Они строили простые, но добротные каменные дома или выкупали бывшие дворянские усадьбы и обставляли их на свой вкус. Дома обычно выходили в сад с огородом. Во внутреннем дворе хранились товары, которые купец поставлял в лавки.
Купеческий дом отличался от дворянского количеством икон и разношёрстным убранством: малиновые стены в гостиных, обилие картинок и безделушек вперемешку с дорогими предметами мебели. Единство стиля в обстановке дома соблюдали редкие, самые образованные семьи.
Стол
Н. Богданов-Бельский. Чаепитие
Припасы в купеческом доме заготавливали сами - погреба были заставлены соленьями до потолка. Накрывали стол не менее богато, чем дворяне, но блюда были русскими: пироги, каши. На купеческом столе не приживались сервизы, вся посуда была разномастная.
Купец не всегда возвращался домой к обеду, поэтому вся семья собиралась за столом вечером, около восьми часов. После плотного ужина с жирными блюдами все домашние долго пили чай вприкуску с сахаром или вареньем.
Семейный уклад
В. Пукирев. Приём приданого в купеческой семье по росписи
В. Пукирев.
Приём приданого в купеческой семье по росписи
Семейная жизнь купцов в XIX веке начиналась с участия свахи. Приданое невесты тщательно пересчитывали. Брак заключали после смотрин: жених присматривался к купеческой дочке в публичном месте, а потом приходил с личным визитом и просил её руки. Купеческие жёны жили праздно и почти не занимались хозяйством - только принимали гостей или устраивали выезды. Детей отдавали на воспитание нянькам, а в образовании полагались на церковь. Даже в конце века только немногие купеческие дети обучались в гимназиях и университетах.
Словарь купца
Ферязь - традиционная купеческая верхняя одежда.
Безбородый - купец, который следует западной моде. Носит вместо кафтана современную одежду, чисто бреется, образован и знает языки.
Сорокавёдерная бочка - мера не только объёма, но и красоты. Дородные, размером с сорокавёдерную бочку женщины - купеческий идеал в XIX веке.
Мещанский быт
В XIX веке мещане составляли основное население Москвы. Особенно много их стало после реформы 1861 года, когда крестьяне стали перебираться в города в поисках работы. К мещанскому сословию относились и учителя, и подёнщики, и все остальные наёмные работники.
Где селились
Фабричные рабочие и мастеровые селились за Садовым кольцом в съёмных квартирах и небольших домиках. Хамовники, Лефортово и Грузины закрепились за ними ещё в XVII веке. В московском «гетто» - Зарядье и тёмных закоулках Китай-города - селились сапожники, портные и другие мелкие ремесленники.
Семья русских крестьян до революции
Сегодня многодетная семья, скорее, исключение, а в дореволюционной России большинство семей были многодетными. Наши бабушки и прабабушки воспитывали, как правило, не менее троих (а то и пятерых) детей. Правда, до взрослого возраста доживали далеко не все. Причин у феномена многодетности было несколько, и пресловутая неспособность к семейному планированию здесь ни при чём.
Экономическая причина многодетности
Батяня из армии вернулся
Климатические условия накладывали свой отпечаток на семейное благополучие крестьянской семьи. Одной семье было достаточно тяжело содержать престарелых родителей, поскольку имея 2.5 десятины, по данным князя Щербакова, средняя семья жила впроголодь. Поэтому родители могли быть уверены в гарантированном куске хлеба в старости только в том случае, если поднимали на ноги несколько детей - будущих своих кормильцев.
Бог дает детей - даст и на детей
Многодетность не только в крестьянских семьях
В те времена средняя продолжительности жизни была небольшой, а поэтому девушка могла выйти замуж в 13 лет, а юноша имел право жениться в 15 лет. Такие ограничения устанавливала с XVIII века «Кормчая книга» - свод церковных правил. Не стоит преувеличивать религиозные каноны, связанные с рождением детей, но в ту пору считалось, что «грешно пытаться решать за Бога кому появляться на свет». Именно этим правилом и руководствовались в русских семьях до революции.
Сыновья и дочери
Основа семейного воспитания - материнство
Шестеро по лавкам
«Было удивительно видеть, как дети жались к своей измученной матери, - писала в своих мемуарах врач Давыдова. - И она никого не забывала, каждого гладила по голове, даже старшего почти взрослого сына, который располагался чуть поодаль от стайки девочек и мальчиков. Чем младше был ребенок, тем ближе он сидел к маме. И это правило никем не оспаривалось».
Дед да бабка
Четыре поколения одной семьи
Не стоит забывать, что родители в крестьянских семьях практически всегда работали. Даже беременная женщина делала всю домашнюю работу - молотила, полола, сажала и капала картошку вплоть до самых родов. «Иныя родят в поле, иныя в тряской телеге (почувствовав приближение родов иныя бабы торопятся доехать домой). Иная баба, при начавшихся родовых схватках, бежит домой, «как овченка» - писали этнографы того времени.
История Диляра Латышина в книге «История педагогики» пишет: «В деревнях часто можно было встретить на улице едва ступающего босыми ножками ребенка в одной коротенькой рубашонке. С корочкой хлеба в руке расхаживал он под окном избы, около которого сидела с работой мать, изредка на него поглядывая».
Дети - счастье в доме
Поэтому велика в воспитании детей была роль бабушек и дедушек, которые не только присматривали за детьми, но и передавали им полезные знания. Часто происходило это через сказки, в которых шла речь об опасностях, подстерегающих в лесах и реках. Страх перед водяным, серым волком или другими «злыми героями» являлся своеобразным психологическим тормозом для вездесущего деревенского мальчишки, зачастую представленного самому себе. Зато с лет 10 его можно было встретить одного в лесу, в поле, он ходил в соседнее село и возвращался иногда поздно ночью без всякого страха.
В следующем номере)
На исходе XIX века
Семья большая и малая
Веками формы традиционной крестьянской семейной жизни были «подогнаны» к экономическим и социальным условиям российского земледельческого хозяйства. Но во второй половине XIX века эти условия стремительно уходили в прошлое, а вместе с тем лишались опоры и приспособленные к таким условиям семейные структуры, формы и нормы семейных отношений. Именно в это время вышло наружу всегда существовавшее подспудно противоречие «малой» и «большой» семей.
В России дольше, чем в странах Западной Европы, задержалась большая, неразделенная семья — расширенная (т. е. состоящая из одной супружеской пары и других, не являющихся супругами родственников разной степени близости, — овдовевших родителей и прародителей, неженатых детей, внуков, правнуков, дядьев, племянников и т. д.) и составная (имеющая в своем составе несколько супружеских пар и, так же как и расширенная семья, других родственников). Впрочем, не все члены такой большой семьи обязательно кровные родственники, тем более близкие. Она может включать и более отдаленных родственников (двоюродных и троюродных братьев и сестер, внучатых племянников и т. п.), а также и лиц, связанных свойством, — зятьев, снох, золовок, деверей и пр., — и даже людей, не связанных с ней ни родством, ни свойством, но живущих под той же крышей и ведущих совместное с другими членами семьи домашнее хозяйство: приемные дети, ученики, приживалы, работники, прислуга.
Но наряду с большими всегда существовала и малая семья, состоявшая из супружеской пары с детьми, а иногда и без детей. Она могла существовать в одном из двух видов: как автономная малая семья либо как «встроенная» в большую семью, как ее составная часть.
Историки и социологи давно уже ведут споры о том, каким было соотношение этих двух форм существования «супружеской семьи» в прошлом. Было время, когда они единодушно полагали, что во всех без исключения обществах, где сейчас господствует малая супружеская семья, прежде безусловно преобладала семья сложная, которая была основной формой частного общежития, предшествовавшей современной малой семье. В последние десятилетия это единодушие исследователей было сильно поколеблено: анализ исторических источников привел многих исследователей к выводу, что в действительности в прошлом малая супружеская семья встречалась гораздо чаще, чем полагали прежде.
Сам факт извечного параллельного существования малых и больших семей едва ли вызывает сомнение. Иначе не могло и быть — формирование того или иного типа семьи не было жестко детерминированным процессом, речь может идти только о том, какой была вероятность появления каждого из них. Необходимо ясно понимать, в каких демографических условиях шло формирование семьи еще 100-200 лет назад. Неразделенные семьи, как правило, были «отцовскими», т. е. продолжались по мужской линии, причем женатые сыновья оставались в родительском доме, а замужние дочери уходили в семью мужа. В русской деревне в родительской семье обычно оставались все женатые сыновья со своими женами и детьми. Для того чтобы сложилась и была зафиксирована статистикой трехпоколенная неразделенная «отцовская» семья, надо, чтобы в семье старшего поколения был хотя бы один сын, доживший до возраста, когда он может жениться и иметь детей, и чтобы хотя бы один из его родителей был жив к этому моменту.
В допромышленную эпоху, в силу высокой ранней смертности, довольно значительного бесплодия, частых выкидышей и других подобных обстоятельств, вероятность выполнения указанных условий была невысока. Поэтому, даже если допустить, что большинство людей стремились к созданию и сохранению многопоколенных, неразделенных больших «отцовских» семей, совершенно неизбежным было большое число несостоявшихся или частично состоявшихся семей этого типа. Во втором случае складывалась, например, «братская» семья — сложная, но двухпоколенная. В первом же случае возникала малая семья, состоящая из супругов с детьми, а иногда и без них. Такая семья и трактуется исследователями как «супружеская», или «нуклеарная» (группирующаяся вокруг «супружеского ядра»). Но в прошлом — это вынужденная нуклеарность.
Подобные малые семьи не стремятся воспроизвести себя в прежнем виде, а при малейших благоприятных условиях превращаются в большие, сложные. История знает самые разные способы преодоления вынужденной нуклеарности. Во многих странах, в том числе и в России, было широко распространено усыновление при отсутствии прямых потомков мужского пола, причем усыновляемым мог быть не только ребенок, но и взрослый мужчина. Когда для этого были условия, практиковалось и «приймачество» — вопреки обычаю замужняя женщина вместе с мужем жила в семье своих родителей.
Малая супружеская семья скорее всего ровесница большой, неразделенной, ее постоянная спутница. Сосуществуя на протяжении веков, они находились в своеобразном симбиозе, нуждались друг в друге, знали и конкуренцию, и противоборство, и взаимные уступки.
Явные экономические и демографические преимущества большой семьи долгое время исключали массовое стремление малых семей к обособленному существованию. Малая семья, группирующаяся вокруг супружеского ядра, никогда не противостояла большой семье как тип, скорее, она ощущала свою неполноценность, незавершенность по сравнению с большой и стремилась при первой возможности превратиться в такую большую, сложную, многопоколенную семью, в недрах которой она чувствовала себя более защищенной. Человек здесь меньше зависел от столь частых в прошлом экономических, демографических и прочих случайностей.
Но за эту относительную защищенность супружеской семье приходилось платить дорогую цену. Такая семья была двуликим Янусом. Одним ликом она была обращена внутрь себя — к супружеству, продолжению рода, воспитанию детей. Другой же лик супружеской семьи был повернут вовне — к непосредственному окружению, к большой семье, которой ее малые составные части, заботясь о своих собственных интересах — тех, что находились под присмотром первого Янусова лика, — уступали львиную долю своего суверенитета.
Так было везде, так было и в России. Крестьянин вел тяжелейшую, но далеко не всегда успешную борьбу за существование, голод постоянно стоял у порога его избы. Большая семья лучше соответствовала условиям земледельческого труда, повышала шансы на выживание. Перед этим решающим соображением все остальные отступали на второй план. Об экономических преимуществах больших крестьянских семей много писали во второй половине XIX века, и следует лишь добавочно указать на некоторые демографические основания предпочтения больших семей. Вероятность для супругов овдоветь, для детей — остаться сиротами, а для стариков — оказаться одинокими в конце жизни была еще очень высока, а принадлежность к большой семье давала всё же некоторую дополнительную «страховку», защищавшую овдовевшую многодетную мать, детей-сирот или беспомощных стариков от голода и полной нищеты.
По меркам своего времени патриархальная семья в России была абсолютно естественной, «нормальной». Согласованность основных черт такой семьи, равно как и крестьянской общины, в которую она входила, со строем хозяйственной жизни делала этот тип социальной организации прочным, устойчивым. Он же в свою очередь придавал устойчивость хозяйственной, да и политической системе.
Столетиями «отцовская» семья была кирпичиком, из каких складывались общественные устои, — так она и виделись авторам XIX века. На этом фундаменте и впрямь выросло очень многое в культуре и идеологии русского общества, его мироощущении, его представлениях о добре и зле, о соотношении коллективистских и индивидуалистских ценностей.
Настал, однако, момент, когда всё это здание — вместе с семейным фундаментом — начало терять свою вековую устойчивость. Деревня всё в меньшей степени определяла лицо экономики страны, а в самой деревне натуральное хозяйство стремительно отступало под натиском товарно-денежных отношений. Тогда и начал трещать по швам привычный семейный уклад. Вырастая из тесного костюма натурально-хозяйственных отношений, сталкиваясь со всё новыми задачами, приобретая всё более разнообразный и сложный социальный опыт, русский человек быстро менялся и начинал задыхаться в узких рамках устаревших институтов, среди которых семья, в силу своего повсеместного присутствия, занимала одно из первых мест.
Супружеская семья в поисках суверенитета
Раньше для России были типичны ранние браки. Историки отмечали, что в XVI—XVII веках «русские женились очень рано. Бывало, что жених имел от 12 до 13 лет... Редко случалось, чтобы русский долго оставался неженатым...». Постепенно возраст вступления в брак повышался. Петр I указом 1714 г. запретил дворянам жениться, не достигнув 20, и выходить замуж, не достигнув 17 лет, а по указу Екатерины II (1775 г.) для всех сословий запрещалось венчать мужчин моложе 15, женщин моложе 13 лет; в случае нарушения указа брак расторгался, а священник лишался сана. Позднее нижняя граница бракоспособного возраста еще более повысилась. В соответствии с императорским указом 1830 г. минимальный возраст для вступления в брак поднялся до 16 лет для невесты и 18 лет для жениха. Однако крестьяне и нижние слои городского населения нередко обращались к духовным властям за разрешением выдать замуж дочь в более раннем возрасте. В качестве главного мотива выдвигалась необходимость иметь в доме работницу или хозяйку. Еще и к началу XX века брачность в России оставалась достаточно ранней. Более половины всех невест и около трети женихов в Европейской России были не старше 20 лет.
Еще на рубеже XIX и XX веков брачность в России была почти всеобщей. Согласно первой всеобщей переписи населения 1897 г., в конце XIX в. к возрасту 50 лет в браке состояли практически все мужчины и женщины, доля населения, никогда не состоявшего в браке, в возрастной группе 45-49 лет была существенно ниже, чем в странах Западной Европы.
Дореволюционная Россия почти не знала развода, брачный союз заключался на всю жизнь и практически не мог быть расторгнут. Развод рассматривался церковью как тягчайший грех и разрешался в исключительных случаях. Основанием для развода могло служить только «безвестное отсутствие» и «лишение всех прав состояния» одного из супругов. Тем не менее, по мере изменения общественных условий, постепенной эмансипации женщин, уже в дореволюционное время менялись взгляды на ценности супружества, отношение к разводу. Но эти изменения затрагивали в основном элитарные слои населения, официальные разводы были большой редкостью. В 1913 г. на 98,5 млн православных в России был расторгнут всего 3791 брак.
Браки не отличались большой долговечностью, однако не из-за разводов. Вследствие высокой смертности всегда был высоким риск прекращения брака из-за овдовения одного из супругов. В самом конце XIX века, в 1897 г., доля вдов среди всех женщин бракоспособного возраста составляла 13,4%. У мужчин соответствующий показатель был значительно меньшим — 5,45%. В это же время к возрасту 31 год среди не состоявших в браке женщин доля овдовевших была выше доли никогда не вступавших в брак: к 50 годам овдовевшими были 25% женщин, к 62 годам — половина, к 74 годам — свыше 75%.
Овдовение в значительной мере компенсировалось повторными браками, почти обязательными в условиях крестьянской жизни. На рубеже XIX и XX веков (1896-1905) доля повторных браков в общем числе браков составляла примерно 14% для мужчин и 8% для женщин. В результате каждый мужчина и каждая женщина, дожившие до брачного возраста и сыгравшие свадьбу (один или более раз), жили в браке в среднем четверть века.
Что же представляла собой эта четвертьвековая жизнь в браке?
С. Соловьев в своей «Истории России с древнейших времен», описывая древние русские семейные порядки, отмечал, что «отношения мужа к жене и родителей к детям в древнем русском обществе не отличались особенною мягкостью. Человек, не вышедший из родовой опеки, становился мужем, т. е. с ним соединяли существо, не знакомое ему прежде, с которым он прежде не привык встречаться как с существом свободным. Молодой человек после венца впервые встречался с существом слабым, робким, безмолвным, которое отдавали ему в полную власть, которое он был обязан учить, т. е. бить, хотя бы и вежливенъко, по правилу Домостроя». В словах Соловьева выражена позиция просвещенного XIX века. Однако ведь и в то время большинство россиян переходили из детского во взрослое состояние без всяких промежуточных ступеней, а вступление в брак лишь формально отмечало точку этого перехода: «малый» становился «мужиком». Неудивительно, что многое из тех отношений, которые столь критически оценивал Соловьев, дожило и до XX столетия.
В России уже давно пытались хоть как-то ограничить браки по принуждению. Соловьев цитирует патриарший указ XVII века, предписывавший священникам «накрепко допрашивать» женихов и невест, а также их родителей, «по любви ли и согласию друг другу сопружествуются, а не от насилия ли или неволи». Ломоносов призывал «венчающим священникам накрепко подтвердить, чтоб они, услышав где о невольном сочетании, оного не допускали». Но на деле еще и в XIX веке молодые люди очень часто вступали в брак по выбору родителей. Притом, хотя брак всегда понимался как интимный союз мужчины и женщины, при заключении брака на первый план чаще всего выходили экономические и социальные соображения.
В патриархальной семье на женщину смотрели прежде всего как на семейную работницу — способность работать нередко была главным критерием при выборе невесты. Ходу назад после женитьбы не было, оставалось жить по старинной формуле: «стерпится — слюбится».
«Малый», становясь «мужиком» в очень молодом возрасте и продолжая жить в составе «отцовской» семьи, оставался человеком несамостоятельным. А положение женщины было еще хуже: она не только зависела от мужа, но, войдя в большую семью, оказывалась также в зависимости от свекра, свекрови, других мужчин в семье, их жен и т. д. Она сразу же становилась одной из семейных работниц, и эта ее роль находилась в постоянном противоречии с ее же ролями жены и матери. Но были и другие стороны ее зависимого положения в семье, о которых принято было умалчивать, например, снохачество.
Собственные внутренние связи и отношения супружеской семьи, не имевшей достаточной самостоятельности, оставались неразвитыми, не играли в жизни людей той особой роли, какую они приобрели в наше время. А потому и каждый отдельный человек ощущал себя прежде всего колесиком сложного механизма большой семьи, обязанным исправно исполнять свой долг по отношению к ней, и лишь в очень малой мере видел в семье среду для раскрытия и реализации своей индивидуальности. Такая семья не была той социализирующей средой, в которой могла сложиться независимая, индивидуализированная человеческая личность. Человек для семьи — таков принцип, на котором держались испокон веку патриархальные семейные отношения.
Но что-то сдвинулось во второй половине XIX века. До поры растворение человека в семье было оправдано экономической и демографической необходимостью, интересами физического выживания. Но стоило этим двум необходимостям немного ослабеть, и жесткая предопределенность человеческой судьбы лишилась своего оправдания, привычные семейные отношения перестали удовлетворять людей, члены семьи начали «бунтовать». Тогда-то и вышел на поверхность скрытый конфликт большой и малой семьи, «работы» и «жизни». Патриархальная семья оказалась в кризисе.
Кризис этот раньше всего затронул городские слои русского общества, прежде также строившие свои семейные отношения по образцам, близким к крестьянским. Упоминаниями об этом кризисе заполнена русская литература второй половины XIX—начала XX века — от «Анны Карениной» Л. Толстого или «Грозы» А. Островского до статей безвестных или забытых авторов в научных и публицистических изданиях.
Противостояние старого и нового всё более раскалывало Россию, и линия этого раскола прошла через каждую семью.
Бунт на семейном корабле
Россия была не первой страной, столкнувшейся с кризисом традиционной семьи. К началу XX века многие западные страны уже прошли через него, традиционная большая семья стала достоянием истории, уступила место высокомобильной, малой, «супружеской» семье. «За время плаванья, которое должно было привести семью в современность... она отделилась от окружавшей ее общины, воздвигнув — чтобы защитить себя — непреодолимую стену частной жизни. Она прервала свои отношения с дальней родней и ослабила даже те, что поддерживала с близкими родственниками... Как удалось семье незаметно покинуть свою стоянку у причала традиции? ...Команда корабля — мать, отец и дети — вот кто с радостью разорвал державшие его путы, чтобы отправиться в свое собственное плаванье». Эти слова относятся к западноевропейской семье, но то же самое — пусть и позднее — произошло и с семьей российской.
Быть может, главной силой, взорвавшей изнутри старинный семейный уклад и ускорившей его кризис, стала и наиболее придавленная этим укладом женщина.
Хотя определенные шаги к изменению места женщины в семье и обществе были сделаны еще петровскими реформами (освобождением ее из терема), и в XIX веке идеи женского равноправия не были популярны в России и воспринимались как нечто чуждое русской традиции и русской культуре. И. Киреевский находил первый зародыш знаменитого впоследствии учения о всесторонней эмансипации женщины в «нравственном гниении высшего класса» европейского общества. В ненужности, более того, во вреде эмансипации был убежден и Л. Толстой и много писал об этом. Но, видимо, не только в европейской заразе и «высших классах» коренились причины нараставшей в России борьбы за расширение женских прав. Наверное, не следует недооценивать вклада в борьбу за женское равноправие просвещенных и интеллигентных женщин. Однако решающие события происходили всё же не в великосветских салонах. Главной ареной перемен в положении женщины была деревня.
«Бабий бунт» в деревне — лишь одно, хотя и очень яркое проявление назревавших, начинавшихся семейных перемен. Рядом с «женской» их линией видна еще одна — «детская».
В народном сознании было глубоко укоренено представление о безграничных правах родителей по отношению к детям и столь же безграничном долге детей по отношению к родителям. Даже в конце ХIХ века родительская власть была очень велика. Всё еще встречалось выражение «отец заложил сына» (т. е. отдал в работу на определенный срок, а деньги взял вперед). Родителям принадлежало решающее слово, когда речь шла о женитьбе сыновей, а особенно — о замужестве дочерей. И всё же к концу ХIХ века старые семейные порядки в отношениях родителей и детей уже трещали по швам, ослабли и былое уважение родителей, и былая покорность им, хотя внешне многое еще сохранялось.
В той мере, в какой власть родителей еще сохранялась, она всё больше держалась на одной лишь прямой экономической зависимости детей. На протяжении всей второй половины ХIХ века перемены в экономических условиях жизни семьи и во внутрисемейных отношениях расшатывали устои большой неразделенной семьи, и нарастало число семейных разделов. С каждым днем становилось яснее: преимущества большой семьи уже не перекрывают ее недостатков, жить в такой семье становилось всё более тягостно. Скрытые от глаз внутренние антагонизмы большой патриархальной семьи вышли наружу. «Все крестьяне осознают, что жить большими семьями выгоднее, что разделы причиною обеднения, а между тем все-таки делятся. Есть же, значит, этому какая-нибудь причина? Очевидно, что в семейной крестьянской жизни есть что-то такое, чего не может переносить всё переносящий мужик», — писал автор знаменитых писем «Из деревни» Энгельгардт, последовательный противник семейных разделов.
Неизбежность перемен
К началу XX века российское общество оказалось перед лицом острейших экономических и социальных проблем, на фоне которых демографические и семейные неурядицы могли выглядеть не самыми главными. Во всяком случае о них говорили и писали намного меньше, чем, скажем, об экономической отсталости, о земельном вопросе, о бедности или бесправии народа, о необходимости политических перемен и т. д. Но всё же нельзя сказать, чтобы эта сторона народной жизни совсем не привлекала внимания. Огромная смертность, учащавшиеся попытки уклониться от рождения детей или отказ от детей, уже рожденных, «падение семейных нравов», женское эмансипационное движение в городах и «бабий бунт» в деревне, непокорность взрослых детей и ослабевавшая родительская власть, умножавшиеся крестьянские семейные разделы — всё это говорило об обесценении вековых заповедей семейной жизни, об усиливающемся ее разладе.
Разлад был замечен всеми и стал объектом критики, самокритики русского общества, всё более осознававшего необходимость обновления. Изменения в семейной и вообще частной жизни людей были лишь одной из сторон всеобщих перемен, переживаемых Россией в пореформенный период, когда четко обозначилось ее стремление превратиться в современную промышленную страну. За четыре десятилетия, последовавшие за отменой крепостного права, все прежние равновесия были нарушены, а новые — еще не созданы. Российское общество вступило в полосу тяжелого, затяжного кризиса.
Не могла избежать этого кризиса и вся система семейных и демографических отношений. Впрочем, то самое развитие, которое ввергло частную жизнь людей в кризис, создало возможности и выхода из него.
Экономическая необходимость предписывала определенные формы организации семейного производства, разделения труда в семье и т. п., но семья и общество всегда вынуждены были считаться также с демографической необходимостью, которая ставила предел даже и экономическим требованиям. Ей были подчинены многие важнейшие нормы и стереотипы поведения. Культурная и религиозная традиции отводили высокое место ценностям материнства и отцовства и в то же время налагали суровые запреты на маргинальные формы поведения, которые могли позволить женщине или супружеской паре уклониться от выполнения своего родительского долга. Никакое своеволие не допускалось, принцип «человек для семьи» находил здесь одно из самых прочных своих оснований. Снижение же смертности и рождаемости стало двойным сдвигом, резко расширявшим демографическую свободу семьи и ее членов и наносившим этому принципу непоправимый урон.
В самом деле, чем меньше времени, сил, энергии требует от женщины и семьи биологическое воспроизводство, тем больше они могут расходоваться (без ущерба для продолжения рода) на воспроизводство социальное: саморазвитие и самореализацию личности, социализацию детей, передачу и обновление культурных образцов, производство материальных благ и т. п. Старые же семейные порядки никакого выбора не признают, семейные роли и семейные обязанности строго раз и навсегда закреплены, что и оправдано экономической и демографической необходимостью, интересами физического выживания. Стоит этим двум необходимостям хоть немного ослабеть, и жесткая предопределенность человеческой судьбы теряет свое оправдание. Привычные формы демографического и семейного поведения перестают удовлетворять людей, появляется новая активность, направленная на то, чтобы заполнить расширившееся пространство свободы, добиться более долгой жизни для себя и своих детей, отстоять интимность своей семейной жизни, открыть для себя новые социальные роли, полнее реализовать себя.
Пусть в России конца XIX—начала XX века всё это было доступно лишь узкому слою людей и недостаточно осознано всем обществом, а всё же движение уже началось, многое предощущалось, кое-что было известно из примера более продвинутых европейских стран. Разлад в старых семейных порядках, конечно, тревожил современников, но было и ожидание желаемых позитивных перемен.
Было бы хорошо, если бы замена, позволяющая преодолеть кризис традиционных демографических и семейных отношений, произошла в результате их плавной эволюции, постепенной выработки новых форм и норм демографического и семейного поведения, отвечающих новым экономическим и социальным условиям, которые тоже складывались бы постепенно. Но в условиях быстро менявшейся России на это было мало шансов, у нее просто не было времени на постепенные, от поколения к поколению, изменения. Страна стремительно приближалась к социальному взрыву, в котором предстояло сгореть и старой семье.
(Начало. Продолжение в следующем номере)
Строго говоря, слово «семья» не вполне применимо к таким формам общежития, и в бытовом, и тем более в научном языке их обозначают терминами «хозяйство», «домохозяйство», в России в прошлом в этом случае употреблялось слово «двор».
Костомаров Н.
Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. — М., 1993, с. 209.
Shorter E.
Naissance de la famffle moderne. XVIII—XX siecle. — Paris: Seuil, 1977.
Энгелъгардт А.Н.
Из деревни: 12 писем: 1872-1887. — М.: Мысль, 1987.
Звонков А.П.
Современный брак и свадьба среди крестьян Тамбовской губернии... — М., 1889. Вып. 1.
Семья в Российской империи
К началу ХХ в. Российская империя занимала 1 место по территории и вышла на 3 место в мире по численности населения, уступая Индии и Китаю. Ее население в 1901г. составляло 134,6 млн. чел., на территории современной Российской Федерации в 1897 г. проживало 67,5 млн. человек. Если же оценивать демографический потенциал не по численности населения, а по его абсолютному годовому приросту, то в начале ХХ века Россия была безусловным лидером (уступая Китаю) с годовым приростом населения 2,02 млн. чел. в год. Далее шли США, Индия, Германии, Великобритания, Германия, Япония. В XX век Россия входила, имея значительный запас устойчивости по своему демографическому потенциалу при высокой этнокультурной однородности населения ее географического ядра - русского народа. Демографы начала века прогнозировали: население России к 90-м годам ХХ в. должно перейти рубеж 400 млн. чел. Однако этого не произошло.
Какой была семья, обеспечивавшая столь высокий естественный прирост? Это была большая патриархальная семья, либо малая семья из двух поколений. В силу исторических традиций роль кормильца семьи выполнял мужчина. Традиция опираться именно на мужчину-кормильца была укоренена в русской культуре. Землей в крестьянской общине наделялись только мужские души.Мальчик всегда считался будущей опорой семьи, в то время как дочериуходили из родительского дома в семью к мужу. Отсюда и различия в отношении рождения сыновей и дочерей: первые были более желанны, поскольку впоследствии могли содержать родителей. (Об этом и поговорка - «корми сына до поры, потом он тебя накормит »). Крестьянские семьи были многодетными: средняя семья состояла из 8-10 детей, не были редкостью семьи по 19 детей, семья из 5 детей считалась малодетной и нетипичной. Крестьянская культура представляла собой довольно замкнутый мир общины со своими правилами,в основе которых лежала семья. Каждое новое поколение повторяло жизненный круг своих родителей.
Семья в послереволюционные годы .
Однако бурные события XX века нарушили патриархальную традицию. Новый общественный строй большевистской России поначалу определил семью пережитком прошлого. Венчание в церкви было отменено. В городах появлялись молодежные семьи на правах сожительства. К середине 30-х годов эта сфера несколько упорядочилась: появились органы для общественной фиксации браков под названием «Запись актов гражданского состояния» (ЗАГС), так они до сих пор и называются. Это означало коренную ломку традиционной русской семьи, освященной Церковью и с решающей ролью родительского выбора брачующихся.
В новой советской семье изменились социальные роли. И муж, и жена равно становились кормильцами. Женщин фактически вынудили работать: на одну зарплату мужа прожить семье было нелегко. Одновременно роль кормильца отчасти выполняло государство, обеспечивая семьи детсадами, путевками в санатории, жильем и т.п. Таким образом, в Советской стране создана ситуация «двойного кормильца»: мужчина выполнял роль основного (заработок мужчин был всегда выше на 30-35%), в то время как женщина - второстепенного. Правда, «женские деньги» были надежнее. Очень часто одной рукой отдавая деньги в семью, муж брал их другой, используя на сигареты, алкоголь, развлечения. Умело выкручиваясь с малыми средствами, женщины становились истинными главами домохозяйств. Количество детей в семье резко снизилось: городская семья - до 4 детей, сельская - до 6 детей.
Сформировалась экономическая предпосылка к тому, чтобы женщина вышла за пределы семьи и стала социально активной личностью. Образ женщины, выполняющеймужскую работу, тиражировался как высшая форма женской социальной активности, сознательности и приверженности социалистическим идеалам. В этом смысл и значение образа П. Ангелиной и подобных ей женщин 30-х годов, перевыполнявших производственные нормы на заводах. Это очень пригодилось в войну. Тыл в Великой Отечественной войне, особенно в деревне, обеспечивали женщины. Но вот отгремела война, завершился восстановительный период. Однако и в послевоенной жизни совершенно отчетливо обозначилось активное вовлечение женщин в общественное производство наравне с мужчинами. Бесполость понятия «работник» давала о себе знать все яснее и ощутимее. Забили тревогу медики, робко засомневались социологи, указали на тревожную динамику специалисты в области семьи и т. д.
Статистика свидетельствует, что в 60-е годы доля женщин в общей численности специалистов с высшим и средним образованием превосходила показатель у мужчин и постоянно увеличивалась. Так, в 1960 г. она составляла 59% и сохранялась на уровне 60% вплоть до 1985 г.
Семья в послевоенные годы.
В послевоенные годы постепенно роль матери в семье уже играет бабушка: она воспитывает детей, готовит пищу на семью. Мать выполняет роль основного кормильца и главы семейства, то есть отца в патриархальном понимании. И наконец, отец играет роль еще одного ребенка, вдобавок к настоящим детям. Таким образом, российская женщина привыкла либо выполнять роль кормильца на паритетных началах, либо становилась кормильцем поневоле в ситуациях, когда муж страдал алкоголизмом.
Обозначилось резкое сокращение населения страны. В этом снижении учитывались военные потери и потери потенциально неродившихся детей от гибели мужчин детородного возраста. Однако основной причиной резкого сокращения прироста населения стала урбанизация, ломка традиционной модели патриархальной семьи и введение с середины 50-х годов в массовую практику медицинских абортов.
Правительство Н. С. Хрущева проводило политику медицинского сокращения рождаемости. Так решалась проблема жилищного кризиса в городах, связанного с массовыми разрушениями жилищного фонда во время войны и быстрой урбанизацией.
Если в 1939 году городское население РСФСР составляло 36,3 млн. чел., то в 1950 году оно выросло до 43,7 млн. человек, а к 1960 г. - до 63,7 млн. Массовая практика медицинского сокращения рождаемости позволила снизить остроту жилищного кризиса в городах, высвободить дополнительные трудовые ресурсы и повысить доходы на душу населения за счет сокращения количества иждивенцев на одного работника. Морально - этическая сторона игнорировалась.
К началу 60-х годов хрущевская демографическая политика привела к тому, что всего за десятилетие в городах, особенно в центральной России, наиболее типичной стала одно- или двухдетная семья при количестве абортов, превышающих количество рождений. Перед центральной Россией внезапно встала угроза вымирания, причем вымирания в мирное время. Демографические потери России, связанные с политикой поощрения абортов с 1960 по 1985 годы, составили около 100 млн. человек, а по настоящее время - не менее 140 млн. человек.
В массовом сознании вырабатывались представления о преимуществах малодетной семьи. В стране шло активное жилищное строительство. Всего за годы Советской власти (1918-1980 гг.) построено более 3,5 млрд. кв. м. площади жилищ. Только за период с 1961 по 1980 г. было построено более 44 млн. квартир. В послевоенный период строились малогабаритные квартиры - так называемые «хрущёвки», затем «брежневки». Размеры квартиры предполагали семью из трех, максимум четырех человек, включая родителей. Одного-двух детей проще вырастить на родительские невысокие зарплаты, а затем дать образование.
Женщины стремятся к получению высшего образования и престижных профессий. Героиней послевоенной эпохи становится Валентина Терешкова, первая женщина - космонавт, вышедшая из ткачих. Это хорошая перспектива для трудолюбивых женщин. Подобные примеры еще более уводили женщин от семьи и деторождений в науку, искусство, образование, производство. Кинематограф давал прекрасные примеры, как жить в ногу со временем: кинофильмы «Приходите завтра» о сельской сибирской девушке, которая стремилась обучиться пению; «Королева бензоколонки» - о девушке, которая не поступила в институт, но не отказывается от мечты; «Москва слезам не верит» - о девушке, которая стала директором завода, и даже маленький ребенок не помешал ее карьере. Эти фильмы показывали, что семья для девушки перестала быть главной целью жизни. Героини добиваются успеха вне семьи. Семья оставалась на периферии их жизненных интересов. В последнем фильме героиня тоскует не о том, что собственно семьи не удалось создать, а о том, что рядом нет любимого человека. Ее мечта - не о полноценной семье, а о любимом мужчине.
Семья в постперестроечный период.
90-е годы обозначили новую страницу в жизни страны. Качественную оценку переменам дает демографическая статистика. С 1993г. в стране зафиксирована депопуляция русского этноса. Ежегодная депопуляция в России составляет около 0,6%, т.е. ежегодно население страны снижается на 800-900 тыс. чел., в последние годы более чем на 700 тыс. чел. Главный удар депопуляции пришлось выдержать исконно русским районам. В центральных областях: Новгородской, Псковской, Тверской, Ярославской, Тульской, Ленинградской ежегодная депопуляция в два раза выше, чем в среднем по стране, и численность населения в этих регионах ежегодно снижается на 1-1,5%. Вымирает наиболее работоспособная часть народа — молодые люди и люди среднего возраста. Так, в регионах вокруг Великого Новгорода именно у этих категорий наибольший рост смертности: для возраста 20-39 лет он составил 75%, для 40-44 лет — 100%. Ведущая роль в депопуляции принадлежит снижению рождаемости.
За 1993-1996 годы избыточная смертность составила 2,9 млн. человек, а дефицит рождений 4,4 млн. Демографы прогнозируют, что к середине ХХ I столетия русских останется 25 миллионов человек. Социологи уже сейчас говорят о том, что если подобная динамика продолжится, то они могут с точностью до года вычислить, когда у последних Ивана и Марьи родится последняя Дарья, которая сможет выйти замуж за кого угодно, но только не за Иванов и Степанов, которых уже не будет... Так, по данным Госкомстата современное молодое поколение женщин репродуктивного возраста планирует в среднем 1,2-1,3 детей в течение всей жизни, что гарантирует быстрое вымирание населения России в сочетании с его дальнейшим старением.
В период перестройки произошла «смена вех»: старые престижные профессии уже не были ни престижны, ни высокооплачиваемы, а новые только-только появлялись. В этой ситуации многие мужчины, оказались в ситуации потери и работы, и профессионального статуса, что ко всему прочему ликвидировало и их положение кормильца - даже у тех, кто еще сохранял его. Острое ощущение ответственности перед семьей привело к тому, что очень многие женщины перестроечного поколения становились «кормильцами поневоле». Женщины оказались способными гибко изменить профиль и статус своей работы и все чаще становились основными добытчиками денег для семьи. Для них был не важен статус предлагаемой работы, но важно обеспечить семью. В значимой части российских домохозяйств именно женщины безоговорочно взяли на себя ответственность за семью и детей.
В то же время многие мужчины оказались не способны пожертвовать своим статусом. Работники «лежащих» предприятий влачили жалкое существование, не получая зарплату по 6-9 месяцев, но стремились сохранить свой профессиональный статус. В итоге мужчины дорого заплатили за отсутствие гибкости. Косвенными показателями их плохой адаптации на рынке труда стало огромное количество самоубийств, смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, инфарктов, алкоголизма.
Женщина не только приспособилась, но и занимает более высокое положение, чем до перестройки.Об этом свидетельствует более высокий уровень образования: по данным последней переписи, женщин в возрасте 16-29 лет, живущих в городе и имеющих высшее и неполное высшее образование, на 16% больше, чем их сверстников-мужчин, имеющих тот же статус. Женщины, получившие в советское время образование, смогли получить новые профессии, второе высшее образование.
Новое поколение женщин также дает примеры более гибкой адаптации: они чаще получают одновременно два образования, т. е. две профессии. Это очень нелегко: усталость от совмещения семейных и профессиональных обязанностей проявляется, в частности, так: 76% россиянок согласны с тем, что «вся семейная жизнь страдает, если женщина работает полный день», а женщины, совмещающие две работы, фактически существуют вне семьи.
Образ совремнной семьи.
С помощью СМИ в обществе создается образ женщины нового времени: это успешная бизнес-леди или красавица-блондинка, потенциальная жена успешного человека. Наше общество вспоминает о ценности семьи, но только для обеспеченных. В сериалах создается образ женщины-матери, которая находит уставшего без семьи состоятельного человека. Семья как дорогое удовольствие, недоступное для каждого! И второй образ женщины - бывшей жены состоятельного человека, которая с успехом применяет свою полученную в юности профессию, и становится самостоятельным и не зависимым от мужа-деспота человеком. В этих фильмах самое слабое и непродуманное звено - собственно семья. В лучших случаях действие крутится вокруг факта существования ребенка или его спасения. Семья как тема в современном искусстве, к сожалению, не разработана.
Молодых девушек воспитывают глянцевые журналы со статьями по типу : «Как выйти замуж за крутого?« Конкретные советы, конкретные попытки им следовать. Моделью жизненного успеха является образ женщины, от которой требуются, в значительной мере, таланты и навыки, реализующиеся во внутрисемейной сфере, а не вне ее: умение хорошо выглядеть, создавать уют в доме, соответствовать имиджу мужа и т. д. Но высокий общественный статус мужа - это его личный капитал, а не вместе нажитый, что не всегда укрепляет семью.
В целом в мире активная социализация и самостоятельность женщин приводит к тому, что в развитых странах стремительно растет возраст деторождения - в Германии он поднялся до 40 лет, а в Израиле не редкость рождение ребенка женщинами в возрасте около 50 лет. В нашей стране уже свыше 10% рожениц старше 35 лет. И эта цифра растет с каждым годом. По некоторым данным, до 40% работающих женщин в Германии просто отказываются от деторождения. В российских семьях нормой стало рождение единственного ребенка. Таким образом, процесс вымирания нации превращается в реальность.
Даже слабая попытка правительства решить проблему демографии «материнским капиталом» не остановит процесс вымирания русского народа, потому что наблюдаемое ныне некоторое повышение рождаемости связано с вошедшим в детородный возраст поколением и является лишь частичным воспроизводством.
Выводы: и в мировой, и в российской культуре забыта ценность семьи, не воспитывается образ прочной семьи. СМИ создают образ семьи, которая не может быть устойчивой, потому что не определены ее ценности.
Новое поколение не знает, какой должна быть семья и в чем ее ценность. В этом плане показателен результат опроса студентов 1-3 курсовХГИИК:
1. Какой вы видите свою будущую семью?
14 чел.- «большой, счастливой, благополучной»; «большой, дружной и крепкой»; «надежные крепкие отношения, основанные на доверии и взаимоуважении»;«полное взаимопонимание, доверие и любовь», «для создания семьи нужно созреть морально и духовно, а материальная сторона - это второстепенное»;1 - гражданский брак; 3 - не задумывались.
2. Считаетели семью (духовной) ценностью?
17 чел. -да ;1 -прочерк
3. В чем Вы видите цель брака?
7 - «в совместной жизни и воспитании детей»; « в создании новой ячейки общества, продолжении рода, ну, и просто приятный факт»; 7 -цели никакой не видят, т.е. брак как результат любви двоих; 1 - «повышение статуса в обществе»; 1 - «уверенность в жизни, знать, что ты кому-то нужен»; 2 - прочерк.
4. Считаете ли вы, что институт семьи в кризисном состоянии? Если да, каковы его причины?
10 - да;6 - нет; 2 - прочерк: «у многих негативное и пренебрежительное отношение к семье, ее считают грузом, хотя это взаимная поддержка и надежность»; «многие нехотят идти в ЗАГС»; «цинизм, расчетливость» «наркомания, алкоголизм, проблема жилья», «большие налоги, но маленькая зарплата»; «большинство браков сейчас распадаются из-за того, что наши русские мужчины обнаглели. У нас в России очень много красивых, умных, добрых, интересных, стильных девушек, которые в дальнейшем станут прекрасными хозяйками и заботливыми матерями. Но идти замуж не за кого. Вокруг одни алкоголики, геи, наркоманы или инвалиды моральные, а те, кто нормальные - бабники»
5. Если вы планируете в вашей семье детей, то сколько?
7 - «двое-трое»; 5 -«один-двое»; 1 - «чем больше, тем лучше».; «как Бог даст»; 1 - «два мальчика, две девочки»; 4 - не планируют.
6. Планируете ли вы разделение ролей в семье?
8 - нет; «оба должны выполнять свои обязанности с любовью и соблюдать традиции, согласованность в делах»;9 - «да, мужчина обеспечивает материально, а женщина ведет хозяйство и растит и воспитывает детей; хотя можно и на равных»;1 - не знаю.
7. Какими качествами должен обладать муж?
17 - «добрый, спокойный, не жестокий, мужественный, честный, не бабник, умный»; «мужественным как в старину»; целеустремленный, интересный собеседник, сильный духовно, терпеливым, активным; финансово независимым»; ответственность и преданность, заботливый, любящий;1 - не знаю.
8. Какими качествами должна обладать жена?
15 - «хозяйственная, спокойная, любящая, внимательная, умная»; «готовностью к поворотам в жизни, верностью, быть трудолюбивой и чуткой»;терпение, духовная и физическая сила, любящая, оптимистка; «преданная, добрая, отзывчивая, целеустремленная, образованная»;«мудрая, хозяйственная, умеющая идти на компромисс, стремление быть ухоженной и интересной мужу», «добрая, умная, красивая»;«поддержка, забота, собеседник, преданность»; 1 - «храброй, красивой и худенькой»; 2 - прочерк.
9. Приходилось ли Вам в вашей жизни встречать семью, которую сочли бы для себя примером? 10 - «нет, только читала о них»; «в моем понимании семья - это не то, что я встречала в жизни»; 8 - да;(1: «да, мои родители - наилучший пример для меня»)
10. Как Вы относитеськ сожительству без оформления отношений в ЗАГСе?11 - положительно; 4 - нейтрально, 2 - отрицательно; 1 - не определился «люди могут проверить свои отношения и просто жить, но все - таки я - сторонник браков»; «штамп в паспорте не обязателен»; «по-моему брак людям не дает ничего»;«это удобно больше мужчинам: их обстирывают, обглаживают, поят, кормят, но при этом у них нет никаких обязательств, которые были бы после регистрации в ЗАГСе. Лично я считаю гражданский брак просто как способ научиться домашним делам»
11. Как Вы относитесь к венчанию в церкви? Обоснуйте ответ.
13 - положительно «это просто красивая традиция»; «Это прекрасно! Это союз перед Богом, но на этот шаг нужно отважиться после многих лет совместной жизни, уже с проверенными чувствами… ведь союз перед Богом нельзя расторгнуть»; «Это очень серьезный шаг. Если обвенчаться в церкви, а потом развестись или изменить, то это будет большим грехом. Чтобы венчаться, нужно доверять друг другу на 100 %. В наше время - это редкость»; «но для этого надо найти человека, с которым хочешь действительно провести всю жизнь, это большая ответственность. Но я не крещеная»;«если бы венчались в церкви, меньше бы семей распадалось»; «для меня венчание в церкви - нечто большее, чем оформление отношений в ЗАГСе. Венчание - навсегда. А штампов в паспорте всегда больше…»; «положительно, в баптистской церкви»;3 - отрицательно «как неверующая»; «это не так важно, это излишне»; 1 - равнодушно, как не православная;1 - не знаю
Опрос показал, что вступившие во взрослую жизнь молодые люди всерьез не задумываются над тем, какой должна быть семья. Поэтому ответы противоречивые. Складывается впечатление, что они имеют самое общее представление, навеянное кинематографом или книгой. И это при том, что 8 человек имеют положительный пример семьи, по которой готовы строить свою.
Большая половина опрошенных гражданский брак, а вернее, сожительство, представляют как самую возможную перспективу, но в своих представлениях о семье только один респондент назвал свою будущую семью таковой. Признавая сожительствокак норму (более 50%)., лишь одна треть признала наличие кризиса института семьи. Получается, что сожительство они не воспринимают как кризис семьи, рассматривают его как форму брака. К церковному оформлению брака отношение серьезное, но принимают его как далекую возможную перспективу уже после опыта сожительства.
Небольшое социологическое исследование показало острую необходимость формировать в среде молодежи правильное понимание и отношение к семье, ее ценностям,к воспитанию детей.
Зоя Степановна Лапшина, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник научного отдела Хабаровского государственного института искусств и культуры.
Доклад на семинаре «Семья как духовная ценность», Хабаровская духовная семинария, 19 марта 2010 года.
Мы уже рассказывали о том, как обучало своих детей купечество - одно из самых многочисленных и влиятельных сословий нашей страны до Октябрьского переворота 1917 года. Сегодня мы поговорим об укладе семейной жизни купцов.
Семья для купцов была не только личным делом - по ней складывалось представление о том, насколько ее глава влиятелен, тверд, авторитетен. А это в конечном счете во многом определяло успех и в бизнесе, и в общественной деятельности. Поэтому так важно было создать крепкую «ячейку общества», базирующуюся на принятых в обществе патриархальных нормах.
Жена да убоится мужа своего?
Роли в купеческой семье распределялись очень четко: муж занимался торговлей, ведал финансами, платил налоги, а также был «посредником» между своими домочадцами и торговой гильдией и, конечно же, государством. Словом, отвечал за благополучие и социальный статус своих родных. Жена «обеспечивала тыл»: заботилась о муже и детях и создавала им комфортные бытовые условия.
Николай Неврев «Бытовая сцена XVII века (Купец и товар)» (начало 1890-х)
Все это было прописано в российском законодательстве: по закону женщина была зависима от супруга. После венчания она принимала звание и сословное положение мужа, и обязана была подчиняться ему во всем. Мужчина же оставался хозяином всего движимого и недвижимого имущества, и только он имел право принимать важные для семьи решения: от торговых инвестиций до вопросов воспитания детей. Даже паспорт купчиха могла выправить только с разрешения супруга. Прибавить сюда то, что в купеческих союзах муж обычно был, как правило, старше своей второй половины, а, значит, и значимее - и картина вырисовывалась мрачнее тучи. Но так ли все было на самом деле?
Современники отмечают, что еще в первой половине XIX века в зажиточных купеческих семьях матери уже не занимались сами домашним хозяйством, они, скорее, были распорядительницами над немалым штатом прислуги. Это высвобождало им достаточно времени для себя и для творчества: как писала сибирская мемуаристка Авдеева-Полевая, они «Особенно занимались разными рукодельями: вышивали шелками, золотом, фольгой, в тамбур и гладью; вышивали разными узорами полотенцы».
Если глава семьи отправлялся в деловую поездку, жена часто подменяла его: следила за тем, как идут дела в лавке или магазине, вносила необходимые платежи и т.д. Такая взаимопомощь была делом весьма распространенным и свидетельствовала о том, что безграмотными и беспомощными купчихи отнюдь не были.
О том, что положение купеческих жен не было бесправным, говорит и тот факт, что приданое или имущество, приобретенное женой самостоятельно, считалось ее собственностью по закону. Правда, в случае проблем с супругом или со свекром и свекровью, купеческая жена искала помощи и поддержки у своих родителей или других родственников. Но это говорит всего лишь о том, что в этой среде было принято «не выносить сор из избы», чтобы не подрывать репутацию семейства.
Интересна и практика наследования: очень часто глава семьи завещал все имущество супруге даже при наличии взрослых сыновей. Нередко вдова брала в свои руки семейный бизнес, и умело преумножала капиталы: например, как Варвара Алексеевна Морозова, директор «Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий». Она овдовела в 34 года, воспитала одна троих сыновей, и смогла построить в России настоящую текстильную империю. Кроме того, она активно занималась благотворительностью.
Константин Маковский «Портрет Варвары Морозовой» (1884)
«Темное царство» или разумная строгость?
Благодаря книгам некоторых дореволюционных и советских писателей, мы представляем себе жизнь купеческого сословия как настоящее «темное царство», не только по отношению к женщинам, но и в воспитании детей. Однако реальность имеет мало общего с этим негативом.
Прежде всего, не стоит забывать, что купцы в большинстве своем были выходцами из крестьян - если уж не в первом, то во втором-третьем поколении точно. Совсем как знаменитый Павел Михайлович Третьяков, меценат и коллекционер, основатель Третьяковской галереи, недалеким предком которого был крепостной крестьянин Малоярославецкого уезда. А значит, в купеческой среде по наследству передавались базовые ценности простого народа: детей растили в строгости, не слишком баловали их и не позволяли лениться. Из наследников готовили продолжателей рода и опору в старости. Очень большое значение придавалось религиозно-нравственному воспитанию: почитание старших, верность своему слову, милость к сирым и убогим - все это было в купеческом обществе не пустым набором слов. В то же время родители денно и нощно заботились о физическом и моральном благополучии своих чад.
Вот что пишет томский купец С.С. Прасолов в своем духовном наставлении детям: «Завещаю жить в любви и согласии, оказывать матери своей должное послушание и почтение, равным образом братьям и сестрам оказывать взаимное друг другу искреннее расположение». И такие наставления работали - вот, что можно прочесть в заметках путешественника XIX века: «Вообще сибирские купеческие семейства крепки взаимною любовию и уважением своих членов. Семейные распри, в особенности между братьями и сестрами, явление самое несбыточное. Молодое поколение смотрит на старших как на опытных путеводителей».
Перов Василий «Приезд гувернантки в купеческий дом» (1866)
Как же это воспитание выражалось на практике? Советский лозунг «Все лучшее - детям» российские купцы посчитали бы дикостью. Во-первых, потому что «лучших кусков» в семье не должно быть в принципе. Первый и самый большой кусок доставался отцу - именно не «лучший», а первый и самый большой. Второй кусок поменьше - матери, а далее всем остальным - дедушкам, бабушкам и, наконец, детям. И такое правило касалось всех сфер жизни.
Во-вторых, все члены семьи должны были трудиться на ее благополучие. Особенно - продолжатели бизнеса. Даже в очень состоятельных семействах сыновей «приставляли к делу» уже в самом раннем возрасте: заниматься мелкой торговлей в лавке мальчики начинали в 6-7 лет. Их постепенно вводили в курс дела, и уже к 15-16 годам купеческие отпрыски начинали самостоятельно ездить в другие города по делам фирмы, вели конторские книги, покупали и продавали небольшие партии товаров. Отцы предоставляли им определенную свободу действий, но при этом требовали жесткой отчетности.
Девочек с самого нежного возраста приучали к домоводству, обязывали помогать матери следить за порядком и присматривать за младшими братьями и сестрами. Кроме того, купеческие дочки занимались рукоделием, и сами нередко готовили себе приданое, совсем как обычные крестьянки. Словом, дочерей рачительные купцы сызмальства готовили к роли матери и жены. Нередко домашнее образование девушек сводилось лишь к умению читать, писать и считать, но уже с середины XIX века в России развивается сеть женских учебных заведений, где дочери купцов получают более глубокое образование.
Василий Пукирев «Прием приданого в купеческой семье по росписи» (1873)
«Да, любили победу русские купцы и победили!»
О русском купце сложился стереотип: невежественный самодур, деспот, помыкающий своими близкими, при этом выпивоха, кутежник, обжора и картежник. Конечно, подобные персонажи в купеческой среде встречались. Вот только на плаву они долго не удерживались: успеха достигали совсем другие люди, которых было большинство.
Огромное значение купечество придавало соблюдению религиозных традиций: семьи в полном составе непременно принимали участие в религиозных обрядах и праздниках, делая щедрые пожертвования. В любом семействе были приемные дети или воспитанники - взять на воспитание сироту считалось совершенно обычным делом. Трудно переоценить и социальную роль купечества: в XIX веке, как правило, именно купцы организовывали на свои средства приюты, больницы, бесплатные столовые, богадельни и ночлежки для неимущих. Они же выступали спонсорами для публичных библиотек, народных домов и различных образовательных учреждений. Кроме того, они организовывали немало полезных мероприятий - от городских праздников до заседаний общества трезвости.
О купцах-меценатах можно рассказывать долго: многие достижения отечественной культуры и искусства без таких деятелей, как братья Щукины, Савва Мамонтов, Морозовы, Бахрушины, Третьяковы и другие, просто не состоялись бы. Пожалуй, лучше всего об этом написал Федор Шаляпин в своей автобиографии.
Илья Репин «Портрет Саввы Мамонтова» (1878)
А великий певец знал, о чем говорит - именно поддержка купца Мамонтова помогла ему стать звездой первой величины: «Российский мужичок, вырвавшись из деревни смолоду, начинает сколачивать свое благополучие будущего купца или промышленника в Москве. Он торгует сбитнем на Хитровом рынке, продает пирожки на лотках… весело выкрикивает свой товаришко и косым глазком хитро наблюдает за стежками жизни… А там, глядь, у него уже и лавочка или заводик. А потом, поди, он уже 1-й гильдии купец. Подождите - его старший сынок первый покупает Гогенов, первый покупает Пикассо, первый везет в Москву Матисса. А мы, просвещенные, смотрим на всех непонятных еще нам Матиссов, Мане и Ренуаров и критически говорим: «Самодур». А самодуры тем временем потихонечку накопили чудесные сокровища искусства, создали галереи, музеи, первоклассные театры, настроили больниц и приютов. Да, любили победу русские купцы и победили».
Также читайте о том, что умела 10-летняя девочка 100 лет назад на Руси.
